– Ладно, спрашивайте, — буркнул Карлсон. — Только закурить можно?

– Можно, — согласился Окерлунд, и выложил на стол щегольской позолоченный портсигар и спички.

– Извините, я своим табачком пробавляюсь, — с этими словами Карлсон откуда-то из недр своего кожаного комбинезона достал кисет и трубку, не спеша набил ее и, наконец, раскурил. Окерлунд тоже закурил. Рубка окуталась синеватым дымком. Широкое, обветренное, суровое лицо рыбака несколько смягчилось и приняло спокойное выражение.

– Очень хорошо. Ларс Карлсон — это ваше настоящее имя? — начал вести допрос Окерлунд, перейдя на вы.

– Да.

– Как давно вас завербовали?

– Что это значит?

– Как давно вы работаете на немцев?

– Никто меня не вербовал. Я нанялся на судно в октябре прошлого года. Я не знал, что оно немецкое. Я сам шкипер, много лет рыбачу, ходили вместе с братом и Якобсоном на катере, в сентябре попали в шторм, и катер разнесло в щепы о риф. Мой брат погиб. Остались двое сирот и вдова. Я оказался единственным мужчиной, почитай, на две семьи. Этот траулер новенький, пришел из Швеции. Решили путину у нас провести. Линдстрем стал набирать команду, ну я и пошел, конечно.

– Расскажите поподробнее, сколько человек было на судне, когда они пришли, — подключился к допросу Ренгартен.

– Было всего четыре человека. Они наняли меня и Якобсона.

– И что дальше?

– Ну мы стали ходить в море, рыбу ловить, тут я сразу понял, что никакие они не рыбаки, самых простых вещей не знают. Линдстрем назначил меня боцманом и приказал, чтобы мы с Якобсоном обеспечивали улов, и дал нам в помощники еще одного матроса, я так понимаю теперь, этот матрос, Нильсен, больше присматривал за нами. Мы с Якобсоном сначала не поняли, чем они занимаются, только удивлялись, что это мы сети ставим, не где рыбы больше, а где корабли чаще ходят. Я-то наши места знаю, пытался Линдстрему объяснить, а он ни в какую, здесь ставить, и все. Потом меня начали одолевать подозрения, когда они стали мачты выдвигать и провода натягивать. Я спросил: зачем, мол, это, а он сказал, что судно современное, оборудовано новейшей системой радионавигации.

– То есть три человека, включая шкипера, непосредственно в рыбной ловле участия не принимали? — спросил Ренгартен.

– Так и есть. Один кочегарил, один за нами присматривал, а Линдстрем с помощником Круусом своими делами занимались. Круус этот все время на камбузе торчал, хотя из него такой же кок, как из меня монашка.

– Откуда у вас мины?

– Вот это самое тяжелое, — со вздохом произнес боцман. — Встретились мы с подводной лодкой, с нее мины и получили. Тогда-то Линдстрем и стал стращать меня и Якобсона, говорил, что у него длинные руки и что если мы проболтаемся, то не только нас на корм рыбам пустит, но и до наших семей доберется. А если мы такие идиоты и все же пойдем в полицию, то нас русские на первом суку и повесят за измену. Вот такие дела, порыбачили, в общем. Потом ходили эти мины ставить, после я узнал, что на них подорвались русские и голландские суда, погибли моряки. Тут мы с Якобсоном и решились, ну я вам говорил…

– Вот карта, Карлсон, покажите, где вы принимали мины, где ставили, когда, сколько раз? — заинтересованно спросил Ренгартен.

Боцман водил толстым пальцем по карте, одновременно давая пояснения.

– Все сходится, Рагнар Ансельмович, — удовлетворенно произнес Ренгартен. — Это они.

– Вы номера лодки не видели?

– Почему не видел? Видел, хотя принимали груз в темноте. «U-26», вот такой был номер.

– Лодка приходила одна и та же? — спросил Окерлунд.

– Да, всегда одна лодка была.

– Слышали, Иван Иванович, эта та, что потопила «Палладу».

– И не только ее. Матерый зверюга.

– Очень хорошо, — Окерлунд продолжил разговор со своего любимого словца. — Капитан общался с экипажем лодки?

– Нет, общался Круус.

– На каком языке?

– На немецком.

– У вас еще есть вопросы, Иван Иванович?

– Нет, более пока не имею.

– Очень хорошо, вот что, Карлсон, пойдемте, вернее, сидите пока.

– Иванов, — позвал Окерлунд городового, — вот что, приведите нам некого Крууса, да, и пусть подследственный Карлсон ожидает на юте.

– Извините, недопонял, где вы говорите?

– В задней части судна, — поморщившись, ответил Окерлунд.

– Связать?

– Нет, связывать не надо.

– А ну как сбегет?

– Не сбежит, — решительно ответил Ренгартен.

Карлсон благодарно посмотрел на офицера.

– А куда делся ваш начальник? — обратился Ренгартен к полицейскому.

– Так на кухне он, вы же сами приказывали обеспечить горячим обедом.

– Мать его, — выругался Ренгартен и бросился вон из рубки.

На камбузе Койву мирно жарил домашние колбаски, которые вместе с другой снедью предусмотрительно прихватил с собой, смекнув, что дело с этими карателями не на полчаса, а к приему пищи полицейский относился со всем пиитетом. Аромат стоял удивительный.

– Прекратить! — сверкая глазами, закричал обычно спокойный Ренгартен.

От испуга урядник уронил нож, которым так любовно переворачивал сочные подрумянившиеся кружочки.

– Вы же сами приказали обеспечить, — остолбенело глядя на офицера, промямлил он.