– Очень хорошо. Тогда я сам собью замки, — с этими словами Окерлунд стал целиться из револьвера.

Капитан побледнел.

– Не надо, — почти выкрикнул он.

– Почему это? — картинно спросил офицер.

– Там мины, мы все взлетим на воздух.

– Ах, мины! Неужели? Откуда они к вам попали? В сети занесло вместе с салакой? — несколько издевательски стал спрашивать Окерлунд.

– Где радиостанция? — строго спросил Ренгартен.

– Спрятана на камбузе.

– Очень хорошо, просто отлично, марш к своей команде, — приказал капитану Окерлунд и тут же громко обратился к Ренгартену: — Я поеду, найду телеграф, вы остаетесь здесь, господин старший каратель, вот вам дополнительная граната. При малейших поползновениях к побегу кидайте все гранаты в трюм.

– Есть, господин главный каратель, — вытянувшись, ответил Ренгартен, принимая игру Окерлунда.

Тот обернулся довольно быстро, привезя с собой двух полицейских.

– Ну как дела, господин старший каратель, гранаты не пришлось применять? — с деланной серьезностью спросил Окерлунд.

– Никак нет, тихо сидят. Вы, господин главный каратель, такого страху на них нагнали, что и не шевелятся, только табаку просили, — с улыбкой ответил Ренгартен.

– Дали?

– Никак нет, это противоречит циркуляру карательной службы.

– Правильно, циркуляр — дело святое. Не правда ли, господа полицейские?

Два дородных дядьки тупо смотрели на морских офицеров.

– Вот, извольте видеть, весь личный состав местных стражей порядка налицо, господа Койву и Иванов, прямо интернационал, — весело сказал Окерлунд. — Но ничего, я телеграфировал, Непенин, как всегда, быстр и решителен, посему уже несется на «Буракове» сюда. Из Гельсингфорса тоже выходит катер.

– Не надо бы этой шумихи, — поморщился Ренгартен.

– Согласен, но Непенина останавливать — все одно что паровоз.

– Ваша правда, — вздохнул Ренгартен.

– Итак, господа полицейские, что вы видите перед собой? — обратился с вопросом Окерлунд.

– Это траулер шкипера Линдстрема, — ответил местный полицейский начальник урядник Койву.

– Ответ в корне неверный, господин полицейский урядник, это есть шпионско-диверсионное судно, а господин Линдстрем, если это, конечно, его подлинное имя, является вовсе не шкипером, а командиром диверсионного отряда. Судно оборудовано радиостанцией, замаскированной мачтой для подъема антенны, комплектом морских мин, а также специальными направляющими для их постановки. Подозреваю, что на минах, выставленных этим судном, было потоплено несколько наших кораблей. А вы, господа полицейские, не видите, что творится под вашим собственным носом. Что это? Недобросовестное отношение к службе во время ведения боевых действий или злой умысел?

– Да какой умысел, нас двое на всю округу, вам вообще повезло, что застали нас на месте, — начал оправдываться доселе молчавший полицейский в звании старшего городового.

– Ладно, пусть ваше начальство с вами разбирается. Сейчас вам надлежит обеспечить правильное содержание под стражей подозреваемых, то есть охрану, пропитание, воду и отправление естественных надобностей. Также вам необходимо обеспечить горячим питанием и нашу секретную группу до подхода основных сил, движущихся в нашу сторону из Ревеля и Гельсингфорса. На судне, я думаю, есть вода и припасы. Место содержания преступников — трюм корабля. Мы же пока будем проводить необходимые оперативно-следственные мероприятия в рубке и на камбузе. Вызовите нам боцмана.

Вскоре в рубке появился давешний детина.

– Садись, — продолжая разыгрывать из себя грозного карателя, приказал Окерлунд, — имя?

– Ларс Карлсон.

– Советую тебе, голубчик, отвечать на наши вопросы, потому что сейчас подвезут пыточное оборудование, и рано или поздно кто-нибудь из вашей братии заговорит. А кто первый заговорит, тому и послабление выйдет, вместо виселицы каторга, а за особо ценную информацию можем и помилование выхлопотать. У секретной карательной службы весьма широкие полномочия, — закончил свою тираду Окерлунд и выложил на стол револьвер.

– Что-то я о такой службе не слышал, — с акцентом ответил боцман.

– На то она и секретная, чтобы о ней те, кому не надо, не слыхивали. Дети есть? — неожиданно спросил Окерлунд.

– Двое.

– Живут здесь?

Боцман утвердительно кивнул.

– Очень хорошо. Времени тебя уговаривать у нас нет. Или ты думаешь о своей семье, которая может лишиться кормильца, отвечаешь на вопросы, а мы постараемся тебе помочь, или будешь упираться и молчать. Тогда без лишних разговоров отправляешься в трюм и ждешь своей незавидной участи.

– И вы туда же, — горько сказал рыбак.

– Что?

– Линдстрем тоже детьми стращал, когда я начал кое-что смекать про его делишки. Мы с Якобсоном уже подумывали покидать их за борт, и концы в воду. Да вот, видать, не успели.

– Сейчас поздно посыпать голову пеплом, Карлсон.

– И то верно, скажите, если я стану отвечать, меня обратно к Линдстрему не отправят?

– Это зависит от твоей правдивости. Если твои слова подтвердятся, мы оградим тебя от излишних контактов.