— Как это?

— А об этом мы с тобой поговорим позже. Если захочешь. — Я усмехнулась. Посмотрела на Богдана. — Освободи их.

— Госпожа? — Богдан смотрел на меня непонимающе. Точно так же, как и Иван.

— Саша, ты чего это? Татей освобождать?

— Ванечка, пожалуйста, любый мой, делай то, что я сказала.

Богдан соскочил с коня и разрезал путы у старика и парня. Я смотрела на старшего, улыбалась.

— Как зовут то тебя, дедушка?

— Аникеем родители нарекли.

— Аникеем? Хорошо. А почему всё же разбоем занялись? — Обоз двигался дальше, и мы тоже двинулись за ним. Старик шёл рядом с повозкой, на которой лежал его раненный соплеменник. Парень тоже.

— Прежде чем ответить тебе, дева, хочу спросить. Позволишь ли?

— Спрашивай.

— Почему оружные вои слушают тебя? Исполняют твою волю? И даже боярин.

— Так боярин муж мой, венчанный, перед богом и людьми.

— Тогда тем более. Разве не он должен повелевать тобой и воями?

— А он и так повелевает ими.

— Но слушают тебя. Разве жёнка не должна преклониться перед мужем своим? Что по покону предков наших, что даже по вашему закону распятого?

— Так я и так покорна ему, на ложе нашем супружеском. Он имеет на это право, как супруг мой. Как мой любимый мужчина. Ибо я дала клятву ему, на алтаре, когда венчали нас. Я говорила сама себе: «Я клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас». И я не могу нарушить эту клятву. — Посмотрела на Ивана. Его широко раскрытые глаза.

— Саша, ты мне не говорила этого.

— Не говорила тебе. Говорила себе, Ванечка. Эту клятву дают все женщины нашего рода сами перед собой, своим избранникам и идут с ней до конца. Моя прабабушка сняла своего мужа с креста, на котором его распяли османы. И сыновей своих. Копала им могилы, руками, разрывая твёрдую землю. Сама хоронила их. И сыновей, и мужа своего. И умерла рядом с ними, на их могилах. Разве это не следование клятвы? — Он, подъехав ко мне ближе, накрыл мою руку своей. Смотрел на меня потрясённо. Надо будет по приезду Ленку настропалить, насчёт этой клятвы. А то коза драная спалится не дай бог, когда её Вася спрашивать будет насчёт клятвы. А Ваня, сто процентов ему расскажет. Старик тоже смотрел на меня потрясённо.

— Кто же ты? — Спросил он.

— Я, Александра Комнина, из рода Комниных-Великих. Я царевна, принцесса Трапезундская и Византийская. Мои предки были императорами Рима! Царями!

Некоторое время старик шёл молча, только бросал на меня странные взгляды. Я тоже поглядывала на него, потом сказала.

— Можешь уходить. И юнака забирай с собой. А этого, я отвезу к себе в крепость. Вылечу его, если он доживёт. Потом отпущу. А теперь скажи, зачем всё же вы занялись разбоем на дорогах?

— Хиреет наш народ. Женщины меньше рожать стали. А тех, кого рожают не все выживают. Большая часть умирает. Чую, что скоро народ мой, голядь, исчезнет.

— Конечно хиреет, Аникей. Вы же ушли в дебри. Живёте там, как сычи. Пищи нормальной нет. Хлеба нет, овощей нет. Питаетесь тем, что сможете вырастить в лесу и охотой. Плюс замкнулись в себе. Женитесь на родичах. А это плохо. Не только христианство запрещает браки до седьмого колена, но и старые боги запрещали такое! Ибо кровосмешение ведёт к вырождению народа.

— Права ты, царевна. Права. Поэтому и выходим мы на татьбу, что противна нам. Но куда денешься? Мы стараемся захватить мужей и жён. Мужей отводим к нам, чтобы они дали здоровое потомство девам нашим. А дев, что берем с разбоя, чтобы рожали мужчинам нашим потомство. Думаешь ради злата и серебра мы идём на это?

— Верю, Аникей. Давай договоримся с тобой так. Сейчас ты уходишь. Забирай с собой повозку с едой. А потом придёшь в крепость бояр Вяземских. Тебя приведут ко мне. Там мы поговорим с тобой. Хорошо?

— Ты меня отпустишь, царевна?

— Конечно. Уже отпустила. Ты свободен.

Он остановился. Я тоже остановила своего коня. Ваня тормознул своего и Богдан. Я посмотрела на своего старшину.

— Богдан, отдай им повозку с продовольствием.

— Саша, а что мы будем есть? — Спросил Иван.

— Ничего. Сколько там осталось идти? Полдня. Потерпим. Потом наедимся. А им надо. Ванечка, поверь мне, пожалуйста.

— Ладно, Саша. Как скажешь. — Боярин дал команду. Повозку с продовольствием остановили.