— Если в общих чертах, то госпожа Чансуда — мама Бун — оповестила её о совместном полёте через месяц, когда начнутся наши, магические новогодние каникулы, в другую страну на кое-какое совещание, а также собрание Совета, — оглядев гостиную задумчивым взглядом, парень добавил как бы невзначай: — Фиолетовенько у вас тут.

«Чансуда? — Задумчиво пробубнила про себя Дома, наконец, оказавшись дома. — Знакомое имя… Только откуда знаю — хоть убей, не могу вспомнить!»

— А в целом, зачем ей там присутствовать? — Полюбопытствовала Ника и бегло ответила на очевидность, брошенную тайцем «постскриптум»: — Да, спасибо, я успела это заметить.

— Как и я, Бун — будущая замена родителя в плане магической должности и потому с подросткового возраста должна вникать в дела матери, — темник прошёлся по комнате широким шагом и бросил меж разговором: — Присяду?

— Но, почему у неё тогда такой сильный акцент при общении на русском? — Спросив это, магичка, подобно собеседнику кивнула на свою постель: — Да, можешь на мою кровать.

— Позже начала изучать языки, — почти по-хозяйски развалившись на подушках, сын директора в той же мере задумчиво продолжил, мельком удостоив вниманием гостеприимство владелицы квартиры: — Спасибо. И не так усиленно, как заставляли меня из-за более высокого статуса. Также свою роль сыграла незаинтересованность матери в углублённом развитии дочери. Госпожа Чансуда занялась Бун лишь в десять, когда о ней начали вспоминать другие главенствующие маги, до того же времени госпожа была увлечена работой, о дочке своей почти и не вспоминая.

— И ей никак нельзя помочь? Ну, избежать отъезда на время праздников?

Увлёкшись разговором, петербурженка, не задумываясь о чём-либо, легла с собеседником «валетом», устроившись головой прямо на деревянное изножье кровати.

— Не думаю, что это возможно, — маг приподнялся, достал из-под спины одну из пышных фиолетовых подушек и протянул знакомой. — Держи. Такой «обряд», как посещение различных Советов с детства — традиция каждого поколения всех господствующих семей, его нельзя отменять без веских причин. Прощается только серьёзное заболевание ребёнка или что-то сродни того.

— То есть, ты на каникулах тоже улетаешь? — Забрав предложенную темником вещь, темничка подложила её под себя, кротко поблагодарив парня.

— Нет.

— Тогда я запуталась.

— Я уже бывал на этих собраниях ранее, причём с двадцать раз — это без учёта официальных, которые проходят два раза в год. Мне нет необходимости покидать школу на время этих каникул. Да и мои нынешние отношения с отцом сыграли свою роль в таком исходе.

— Кстати, а что у вас с директором произошло, рассказать не хочешь?

— Как-нибудь потом, — ухмыльнувшись, вторил маг недавно произнесённую девушкой фразу.

— Сет, вот ты настоящий индюк! Знал это? — Возмутилась Галицкая, но вместе с тем не прекращала улыбаться, глядя Прасету точно в глаза, что вдруг перестали излучать былую пафосность и серьёзность, а вместо этого заискрились настоящим весельем и даже лёгкая улыбка его губы тронула, что привлекало внимание.

— Не лучше тебя, индюшка сау! — Посмеялся в ответ Сет, и Доминике на миг показалось, что щёки его украсили лёгкие ямочки. — А что? «Индюшка сау» вполне себе звучит!

— Это я-то?! — Шуточно захлебнулась воздухом от негодования магичка Тьмы, повысив голос.

Она резко оторвала спину от подушки, сев на свои колени чуть правее от ног Пхантхэ и, вжав ладони в его плечи, с почти реалистичной злостью в глазах приблизила своим лицом к его. Темничка нахмурила брови, недовольно вглядываясь в самодовольные глаза напротив, как бы давая понять — жить тебе, дурак бессовестный, недолго осталось. Но тот на такую выходку, превосходя ожидания, отреагировал вполне бесстрашно пусть и был тем, кто остался наедине с этой пугающей дамой:

— Ты-то, сау, ты-то! — Он усмехнулся ей чуть ли не в губы, но, увидев, как не искренне и неправдоподобно нахохлилась девушка от его слов, не сдержался и залился хохотом, упав лбом ей между шеей и плечом.

— Эй! Ты чего смеёшься?! Я тут тебя запугиваю, а ты!..

Но долго строить из себя разгневанную — пусть и делать это совершенно непохоже из-за очевидной шутливости — мегеру и слушать при этом заливистый смех тайца Ника не смогла, отчего и сама скоро захлебнулась волной хихиканья, вторив позу парня. Вдоволь насмеявшись, россиянка первой подняла голову и, словно осенившись, поинтересовалась у гостя:

— Кстати, совсем забыла спросить, ты кушать будешь?

— Не откажусь.

— Тогда, ещё вот что спрошу: я никак понять не могу, почему ты сегодня таким до черта и чёртиков важным себя показывал? Что это с тобой случилось такое вдруг? — Вставая с кровати, добавила: — Чай с тайским зелёным карри?

— Ты же помнишь парней, которые сидели со мной на обеде? Да, давай.

— Ну, да, довелось их заметить, — задумчиво кивнула иностранка и подошла к холодильнику, в котором осталась полная порция завтрака. — Садись за стол.