Неожиданно её губы накрыли чужие, Доминика провалилась в воспоминания. Не желая того, вновь вернулась к ножу, изрезавшему когда-то любящее сердце. Тогда Дима впервые её поцеловал. Нежно, осторожно, даже испуганно немного, но вместе с тем трепетно, хоть и по-детски — обычное лёгкое касание, ведь девочке было всего четырнадцать, да и они ещё не встречались. Парень не знал, как Никуша отреагирует — она всегда хорошо скрывала свои чувства, так хорошо, что и под микроскопом не разглядишь капельки пота или нервно поднявшегося уголка губ. Он боялся, что оттолкнёт подругу, но та ответила положительно. Сначала, конечно, глаза выпучила, подумав, что ещё слишком рано для поцелуев, но, обдумав всё, улыбнулась и ответно поцеловала парня в щёку.

В тот день они официально вступили в отношения. Это было ночью, во время её дня рождения, когда и Диме было ещё не успело исполниться пятнадцать. А дальше всё как по сценарию: нежный конфетно-букетный, полный смущения и скромных слов любви, привыкание к новым ролям и отступление страхов: без глупого волнения стали ходить за ручки, вместе научились целоваться по-настоящему, лежали друг на друге вечерами, обнимались и бесились под любимые песни в комнате общежития, издеваясь над терпеливыми соседями.

Руки, огибающие борта ванны, напряглись, сердце сжалось до размеров вишни, дыхание вновь стало рваным, тяжёлым, глаза резко распахнулись. Было трудно, но она выровняла скорость поступления в лёгкие воздуха и, собравшись, быстро завершила водные процедуры. За волосами с недавних времён стал необходим особый уход, ведь в такой жаркой стране невозможно было и двух дней с чистой головой проходить, из-за чего волосы жирнели вдвое быстрее, а от частого мытья скоро иссохли и потускнели.

Закончив с мытьём, всеми уходовыми баночками, расставленными по личной полке и сушкой, Дома, раздражённая наплывшими поневоле картинками перед глазами, принялась готовить себе снотворный чай от Рики, а в наслаждении допив, отправилась спать, пусть и получилось это сделать не с первого и даже далеко не второго часа верчения по кровати.

Прошли сутки. Субботним утром Доминика проснулась, конечно, не сказать, что полноценно выспавшейся и со свежей отшлифованной ото всех шлаков головой, но всё-таки неожиданно отдохнувшей. Пусть и переодеваться при этом она всё же не спешила. И даже мысль об отсутствии в квартире соседок, что, думалось, уже занимались полезными делами, не побудила её к тому же.

Тяжёлой поступью, прижимая ладонями гудящие после резкого подъёма с постели уши, Ника прошлась по прохладной комнате, с приятным теплом в груди любуясь яркими солнечными лучами, окутывающими фиолетовые стены её квартиры. Подойдя к подоконнику, она лениво потянулась вперёд, выглядывая в окно и наблюдая за усердными подготовками тайцев к их предстоящему «празднику жизни», как его негласно назвала сама девушка. Казались все ребята на удивление дружными и работали слаженно, отчего россиянка позволила себе лёгкую утреннюю улыбку, какая очень редко появлялась на её лице в обыденные для неё выходные.

«Всё-таки просыпаться вот так — самой, без будильников и будящих соседок — и видеть светящее из окна приветливое солнце, а не хмурое и беспробудно блеклое небо намного приятнее!» — Настолько приятные мозгу мысли давно не посещали магичку, много лет назад сменившись тревожными и грустными, серыми.

Она была невероятно счастлива вновь услышать их в своей голове, отчего день этот показался ей ещё более хорошим.

Разглядывая толпы активно выполняющих какую-то свою работу школьников, темничка заметила подруг, что находились в небольшой кучке разномастевых существ, большинство из которых иностранка видела впервые. Они обговаривали какие-то известные только им темы, большую часть своей речи глядя лишь на уже знакомых Доме парней, и, казалось, от этого диалога внутри трепетали безмерным счастьем, которое очень пытались скрыть. Нежные, хрупкие и небольшие в росте Саенгдао с Мали в лёгких футболках и велосипедках с пышными голландскими косами, спадающими на плечи и стойкая, резковатая и самодостаточная Лаван в свободном топе и коротких шортах выглядели необычайно прекрасными рядом с совершенно противоположными им мальчиками, что Галицкая чуть не завизжала от умиления.

Следующей ей на глаза попалась вечно недовольная всем и вся Бунси, что нахмуренно наблюдала за смеющимися девочками в компании не менее весёлых друзей, скрестив руки на груди и, думалось, даже надув губы. На ней чужестранка задержала особо любопытный взгляд. Было интересно: только ли высказанная лучшему другу причина была виновна в её плохом настроении?

«Из того, как оказалось, даже не подслушанного, а намерено предложенного для прослушивания мной разговора между Бун и Сетом я сделала некоторые выводы… Возможно, ей нравится кто-то, с кем быть ей по статусу или чему-либо ещё запрещается, отчего ей больно? — Мелькнула в голове мысль, заставившая, к собственному удивлению, посочувствовать однокласснице. — Бун же тогда в школе про кого-то говорила, как ей его жаль, что я ему жизнь порчу… И у меня даже есть предположение, о ком была речь! Но об этом не сегодня… не сейчас. Этот день только начал казаться мне успешным и наполненным хорошими эмоциями!»

Кивнув своей идее, Доминика увидела и до неприличия улыбчивого Прасета, что свободно общался с неизвестными ей персонами. У парня от столь живого и весёлого говора на щёках даже проявились милые ямочки, что раньше всегда скрывались от глаз девушки, заменяемые либо маской бесстрастности, либо простыми ухмылками и улыбками, в которых совсем не было видно такого его. Сердце по непонятной причине ёкнуло, глаза задержались на столь замечательной особенности его лица, а сама она задумалась:

«Ему очень идёт улыбаться… И эти чёртовы ямочки, и губы бантиком. Красив, козлина! Ох, видимо, выходные традиции ТМШ открывают истинные лики её учеников, что обычно скрыты под будничными образами… А ведь сегодня почти плюс сорок, такая жара! А Тхирасак со здешними учителями рассказывали об их безалаберности, совершенно отсутствующей дружности и нежелании трудиться, особенно в дни отдыха! А может, блин, вина в их неумении сплочать школьников, в их некомпетентности?! Вот ведь гниды, так собственных подопечных принижают, хотя скорее всего сами относятся к ним на отвали! Теперь понятно, для чего сами школьники это устраивают в некоторые выходные — в такие дни они отдыхают, сплочаются, дают себе и другим хоть какие-то положительные эмоции от школьных лет… ужас, учителя в этом даже не участвуют никак!»