Руки Доминики неконтролируемо сжались в кулаки, она искренне старалась скрыть нахлынувшие ощущения, но они не прекращались, отчего сохранять спокойствие становилось с каждой протёкшей секундой всё труднее. При одном только виде такого спокойного, мягкого и открытого дьявола Прасета Пхантхэ Маиботхада, по-детски увлечённого какой-то своей игрой, похожей на вырисовывание узоров на настенном ковре, внутри расцветали бескрайние цветочные поля, вспархивали миллионы бабочек, что врезались в подкожные ткани и растворялись в них необычно сладкой тягучестью. Видеть этого парня таким невинным и чистым, сродни ребёнка, было до тошноты умиляющим зрелищем, что приковывало взгляд и обрывало дыхание, заставляя задыхаться от пустоты в сжавшихся лёгких.

Постепенно глаза мага закрылись, и послышалось его тихое сопение, палец безвольно упал на гладкую ткань покрывала. Спящим этот маг показался Нике малюткой-пёсиком, которого хотелось погладить по мягкой макушке, потискать за щёчки и помять лапки. Она уже потянула руку к голове парня, но в самый неподходящий момент со стороны входа послышались приближающиеся голоса соседок. Пришлось наскоро притвориться незаинтересованной в лежащем рядом теле и перевести взгляд с него на окно, из которого до сих пор бил яркий солнечный свет.

Стоило им войти, как Дома, потеряв управление над собственными руками, быстро заткнула открытое ухо друга ладонью, не желая, чтобы тот проснулся так скоро от громких разговоров девочек, не осведомлённых о спящем в их квартире пёсике.

— Сыад… — начала было Лаван, но, заприметив спящего Пхантхэ, вмиг умолкла, указав на это и подругам. — Чш-ш-ш, сау-сау.

— Ои-и-и! Пи’Прасет ма тхам а-лаи тхи ни кха? — Удивлённо прошептала Мали, снимая обувь и на цыпочках проходя внутрь.

— Сыа, мы вам помешать? — Не видя нужды переводить вопрос младшей, вместо этого скромно спросила Ван, виноватым взглядом извиняясь перед соседкой.

— Нет-нет, чего вы! Это же изначально ваша комната, не мне здесь править.

— В любом случае, мы ненадолго — переоденется и уйдёт. А вот в одиннадцать час ночь ты мочь и разбудить его, будет вальс. Разбуди и позови Пи’Сета на танец, — намекающе протянула полудемоница, подмигнув темничке.

— Ещё чего! Танца мне с ним не хватало, ага! — Показушно отвернув голову в противоположную от друга сторону, с возмущением прошипела в ответ россиянка, а сама задумалась.

— Конечно-конечно, ди кха! — Явно не веря ни единому слову соседки и ожидая увидеть её вечером в прекрасном платье с таким же прекрасным кавалером под руку, покивала Вансаусуй и ушла в другую комнату с макияжной сумкой в руках.

Следом за ней общую комнату покинули и другие тайки, весело захихикавшие, оказавшись внутри ванной. Галицкая тихо выдохнула, обидевшись на недоверчивость подруг, но решила время зазря не тратить — машинально установила будильник на десять тридцать и расслабленно закрыла глаза, опускаясь головой на подушку.

Неприятная трель грубо вторглась в сновидения тихо сопящих магов, что, думалось, были бы рады проспать ещё часов девять без пробуждения. Доминика с чувством потянулась, сладко зевнула и оглядела комнату сонным взглядом, тут же зашипев от колкой боли в затёкшей из-за неудобной позы шее. Почувствовав около себя тяжесть от чужого тела, девушка осознала, что совершенно не была смущена тем, что Прасет продолжал с комфортом лежать головой вровень с её талией, явно не собираясь подниматься или открывать глаза больше, чем наполовину.

— Выспался? — На очередном зевке спросила Ника и, расслабляя мышцы, стекла на кровати вниз, пока не ощутила ступнями изножье.

— Угу, — буркнул тот приглушённо и нагло закинул свою руку на живот почти поравнявшейся с ним девушке, уткнувшись носом в одеяло.

— Эй! Ты в последнее время через край борзым стал, тебе не кажется? Не мало ли мы знакомы для такой близости, индюшара?

— Не-а. Не борзый и не мало, — тем же приятным заспанным голосом возразил Сет, покачав головой в отрицании своих прегрешений.

— Давай, поднимайся, пойдём на окончание этого вашего «праздника жизни», — скомандовала Дома, однако, намного нежнее, чем хотела и попыталась подняться. — Эй, спящая ты красавица, будь добр, руку свою убери, — с наигранным негодованием в голосе приказала она, процедив слова сквозь зубы из-за попытки скинуть со своего тела тяжёлую мужскую руку.

— Тогда пошли со мной вальс танцевать, тхи на-рак сау, — вновь нагло уткнувшись лицом в мягкое одеяло, предложил Пхантхэ, пробуя выйти на компромисс, хотя на быстрое согласие и не рассчитывал, зная характер дамы, с которой разговаривал.

— Хорошо, пошли, — пожав плечами, легко ответила магичка, радуясь про себя, что не пришлось говорить это первой, ибо сама предлагать такое она не желала из принципов.

— Поражаешь меня, cute girl, — нехотя приподнявшись на локте, прохрипел темник с усмешкой в голосе. Видимо, спать он хотел очень сильно. — Тогда я к себе, переоденусь и за тобой вернусь. Долго не собирайся, времени у нас с тобой осталось не так уж и много.

— Ого, мы на английский перешли? А что, в тайском уже слова закончились, которыми можно меня охарактеризовать?