В самом медицинском пункте наследник удостоверился, что темничке выделили лучшее место, а после поспешно удалился, не желая отвлекать медиков от работы, а пострадавшую — от восстановления.

***

Ближе вечеру, поставив капельницу с витаминами и прописав лекарство для повышения сил и бодрости, Доминику с камнем на сердце и страхом от угроз в том же органе отпустили, взяв с девушки честное слово, что она заглянет в медпункт снова, ибо ей была срочно необходима помощь. Возвращаясь к себе через школьный корпус на пошатывающихся ногах, в безмолвном коридоре, освещённом только тусклым светом фонарей из окон, Ника неожиданно для себя услышала смутно знакомый шёпот, доносящийся из-за поворота. Высовываться за угол она не стала, так как по слышимости голосов подумалось, что неизвестные, находящиеся в широкой части коридора, выходящей из узкого прохода, стояли у самого поворота.

К тому же на стене с другого бока удачно висело зеркало так, что при удачном ракурсе открывался прекрасный вид на разворачивающееся неподалёку действо. Хотя даже с такими удобствами в непроглядной темноте проглядывались лишь очертания: высокой мужской фигуры и женской на голову ниже, а потому для Домы личности не сидевших дома гуляк оставались загадкой.

— Давай, Бун, рассказывай, чего опять плачешь? — Нежно, но явным нетерпением в голосе поинтересовался какой-то парень и россиянка увидела движение прямо перед своим лицом — он коснулся головы близ стоящей девушки, которая, очевидно, была Бунси. — Опять из-за идиота этого? Что на этот раз у бедненького мальчика такое ужасное стряслось, что ты вновь слезами обливаешься?

— Не говори в таком тоне, Пи’Сет, — приказала Бунси дрожащим полушёпотом и громко шмыгнула носом. — Особенно о нём. И, Пи’Сет, скажи… почему ты говоришь на русском? — Под её заплаканными глазами потекла тушь, что хорошо контрастировала на фоне более светлой кожи, даже если смотреть на отражение в зеркале в позе сгорбившегося краба почтительного возраста.

«Ага, с личностями разобрались, спасибо. Осталось понять, что это они забыли в школе — на четвёртом этаже! — в столь поздний для уроков час. И из-за какого это "идиота", как выразился Парест, Бун прямо посреди школьного корпуса плачет?»

— Бунси, нарак, не переводи тему, — маг обхватил ладонями лицо подруги, заглядывая ей в глаза. Но в итоге не сдержался и раздражённо пояснил: — Просто если мы будем говорить на другом языке, то никто не сможет подслушать наш разговор. А мне сейчас проще именно на русском… да и не о том речь!

— Ага, никто, кроме чужачки, Пхата, братьев Корнов, твоего отца и ещё невесть какого количества любознательных и от природы обязанных знать этот язык существ! — Беззлобно воскликнула темничка, но быстро сменила прежние эмоции на обиду и, вздёрнув подбородок, сказала ровным тоном: — Ну, раз тебе так угодно, можем и на русском поговорить, мне не принципиально.

— Ты давай не рисуйся тут, люк мэу, — поддёрнув согнутым пальцем нос приятельницы, с тёплым смешком ответил на дутую обиду Пхантхэ. — Так всё же, по какой причине мы снова лужи слёз оставляем на каждом пройденном метре? Выкладывай карты на стол рубашкой вниз и потом будем решать, кому именно бить лица и ломать кости за твои горевания.

— А что рассказывать, Пи’Сет?! — Вдруг горестно вскричала Цаойингмыд. — Ты же сам всё прекрасно знаешь! Он должен был всё время находиться рядом с ней, чтобы помогать, он этого хотел! Но ей его помощь, хиа, оказалась совсем не нужна. И из-за этого он теперь ходит со страдальческим лицом, вследствие чего с таким же начинаю ходить и я!

— Бун, ну сколько я раз тебе говорил прекратить думать об этом… йед пэд?! — Взвыл Тхэ, поднимая голову к потолку. — Ну, ты же должна хоть немного понимать, что он рутуд последний, почему этого не происходит?

— Пи’Сет, хватит ругаться и попробуй понять меня! Я и сама рада перестать о нём думать, да только так это не работает! Я, думаешь, чего такая взвинченная хожу? А на чужачку почему обиду держу, не задумывался?

— Задумывался, — жёстким голосом ответил темник, поджал губы и отвернул голову. — И уже давно понял. Только я очень хорошо его знаю и потому молю тебя, попытайся его отпустить! Вы не будете вместе!

— И почему же?

— Не строй из себя дурочку, ты и сама всё прекрасно знаешь. Первая и главная причина во мне. Я не позволю, Бун. Он тесно общается с моим отцом — и этим уже всё сказано. Также я никогда не считал, что он способен на благие поступки и мысли. Высокочтимая моя красавица, прошу тебя, прекрати! Забудь об этом… придурке! — Прасет вновь сжал щёки девушки в своих руках, глядя в красные опухшие глаза, полные боли и невысказанности, после чего крепко обнял, точно она была ему ценнее воздуха, и он не хотел, чтобы она страдала из-за чувств, которые добра, видимо, точно не принесли бы.

Хотя, скорее всего, так и было.

«Какие тёплые у них отношения… Похвально, что Сет так высоко ценит дружбу, — Доминика осеклась на полумысли. — "Тесно общается с моим отцом… никогда не считал, что он способен на благие поступки и мысли"? О ком это он… так, ребятушки, срочно устраиваем новую перекличку, у вас это отлично выходит!» — Шутка была нервной из-за зудящего в одном месте интереса узнать, кто же может навредить ей.

— Бунси, я уже не раз просил тебя, — зашептал наследник, явно и сам начиная плакать — это слышалось по дрожи в голосе. — Я же с ума сойду, если он что-то с тобой сделает, если как-то использует! Отец ведь поможет ему замести следы! Они оба ужасны, Бун! Прошу, будь осторожней, не думай и не общайся с ним.