«В каком это смысле?! — Возмутилась россиянка, распахнув глаза так, что те, думалось, по неосторожности могли и вылететь из орбит. — Для кого я тогда красилась как на красную дорожку?! Какие он там, спрашивается, синяки с мешками различил?!»

— Я в эти несколько суток плохо спала из-за обычной акклиматизации и сна на непривычно твёрдом матрасе! Не хотелось по этой причине отвлекать лекарок, смысла не видела, — набычилась Галицкая, скрестив руки на груди и отведя обиженный взгляд от знакомого. — А вообще ты врун! Не было на мне никаких синяков!

— Так чего ты сразу не сказала про матрас? — Маиботхад надул губы, точно всерьёз задумался. — Тебе его заменить? Я отца попрошу, он найдёт самый мягкий и удобный, если нужно.

От услышанной в голосе тайца серьёзности и истинного желания помочь Галицкая впала в ступор. Она глупо проморгалась, выпучив на него глаза, и через силу пресекла в себе желание смеяться от неожиданно умилительного тона Тхэ, в ответ глухо «угукнув» с плотно сомкнутыми губами, уголки которых против воли тянулись вверх.

Парень недоверчиво покосился на чужестранку, не понимая её эмоций, но говорить ничего по этому поводу не стал и потянулся к внутреннему нагрудному карману вязанной угольной жилетки, обшитой серебряными нитками, что была надета поверх водолазки. Достав небольшую связку тайских купюр, он протянул её Доминике, что взглянула на деньги так, будто видела впервые, забыв, что после обмена валюты получила точно такие же прямоугольные бумажки. Она в изумлении вскинула брови, приняла необычные разноцветные банкноты и стала с любопытством рассматривать непривычные тайские цифры, заметив в правом верхнем углу и привычные арабские.

— Ты так на них смотришь, словно позавчера не тебе такие же в размен на русские рубли выдали.

— Я тогда была увлечена тем, как улучшилось моё физическое состояние, и не обратила на это внимания, — Ника без стеснения пересела на парту к Сету и, нагло опёршись спиной на его руку, упирающуюся в столешницу, с интересом спросила, приподняв купюру к лицу мага: — А как читается единица, похожая на знак «собаки» в адресе почты?

— Нынг, — ответил сын Советчика носом, разглядывая увлечённое лицо одноклассницы.

В расцветших глазах читался неподдельный детский интерес. Неожиданно для себя он подметил, что аромат шампуня у девушки до мурашек приятный, сладкий — мёд с облепихой? — отчего незаметно усмехнулся, поражаясь сам себе. Дурость какая, думать о таком, особенно на второй неделе знакомства.

— А этот верблюд-двойка? — Тем временем полюбопытствовала иностранка.

— Кто-кто? — От нелепого сравнения Пхантхэ почти неслышно посмеялся. Смех у него был нежным, бархатистым, слух ласкал, словно пёсик ухо носиком. — Сонг.

— Красиво — нынг, сонг. Ну, хоть ноли у нас похожи! К слову, а как звучит он?

— Сунай, сау.

— Нихе-ху-чего себе на этих купюрах нулей! Господин директор меня что, с золотым слитком перепутал? За какие заслуги он так много мне выделил?

— Очевидно, за многие. Да и три нуля на шести купюрах не так уж много.

— Так у вас расчёт другой, а три ноля как раз таки немало! Я проработала три дня, не считая вторника, а тут выплата, блин, как за два месяца, а это только аванс!

— Не бурчи без дела, бери, что дают. А если не дают — забирай и убегай.

— Это… тайская мудрость такая? — Магичка глупо похлопала на тайца глазами.

— Нет, в каком-то вашем, как оно… «пацанском паблике» вычитал.

— Бог ты мой, откуда ты только о них узнал…

Прасет на вопрос отвечать не стал, вместо этого сказав:

— Так, ты, давай, иди к своему столу, готовься к уроку, сумку я донесу.

***

За шесть уроков Доминика порядком измоталась и все соки из неё, казалось, уже были выжаты, но оставался очень важный, который никак нельзя было пропустить. Ей предстояло провести практику — показать одноклассникам настоящий магический бой, что пока те проходили лишь в теории или кусками, небрежными отрывками видели или выполняли некоторые действия, но не знали стоящего применения им.

Магичка задумчиво разминалась, укрывшись в тени высокого зонтика, что поставили на поле специально для неё, и никого не замечала, вперив задумчивый взгляд в землю. Почти все ученики уже стояли на месте и тревожно поглядывали на учительницу, гадая, кого же из них она решит покалечить сегодня, но та не обращала на них внимания, усердно продолжая подготовку. Вскоре, договорив с товарищем, к ней подошёл Прасет, вновь отвлекая от важных размышлений и расчётов, проводящихся в застланной думами голове.