– Сейчас еще немного полечимся и будет совсем хорошо, - заявил подлец, заманивший меня незнамо куда.

Уверенно держа тазик с поднимающимся вверх парком, он обошел кровать и поставил свою поклажу около кровати.

– Слышь, Кашпировский, - недружелюбно посматривая на мужчину, выдала я, - меня магическими пассами над тазиком не проведешь! Верни нас обратно!

– Ты простыла...

– Алибер вылечит, - уверенно откидываю край одеяла и с ужасом осознаю, что лежит Мария Королек неизвестно где, да еще и полностью голая.

Одеяло тут же вернулось обратно, еще плотнее обмотав беззащитное ко всяческим домогательствам и подглядываниям тело.

Макса моя реакция явно посмешила.

– А может мне самому доставляет большое удовольствие лечить тебя, - с придыханием ответил мужчина, поддразнивая вконец засмущавшуюся пациентку.

– Извращенец, - сделала вывод я, стараясь отползти подальше от края.

– Э, нет, - строгим голосом сказал Макс, разгадав мое стратегическое отступление.
– Сейчас будим ноги парить и вино пить, так что садись!

Тихонько простонав парочку проклятий, я осторожно примостилась на краю кровати, старательно контролируя степень своей прикрытости одеялом. Под непреклонным взглядом Макса, высунула голые ступни из теплой постельки и спустила вниз.

– Ай! Горячо же!
– возмущённо пискнула я, отдергивая ошпаренную ногу.

– А это тебе урок на будущее, - наставительно поднял вверх указательный палец король Гиза, - чтобы в следующий раз теплее одевалась!
– И уже более грозно: - Живо в воду!

Рык получился до того страшный, что я испуганно ойкнула и послушно сунула ноги в кипяток. Король Максимельян удовлетворенно кивнул и, развернувшись ко спиной, увлеченно начал копаться и позвякивать бутылочками, стоящими на столике.

– Пей!

Окинув взглядом зажатую в широкой ладони кружку, гордо вскидываю подбородок и величественно расправляю плечи:

– Я девушка интеллигентная, абы с кем, абы что не распиваю...

Макс оказался рядом так быстро, что я даже не успела моргнуть. Ой, мамочка! Почему же ты меня молчать там, где надо, не научила?!

– В данный момент интеллигентная девушка сидит голая, - мужчина тихонько потянул свободный край одеяла на себя, и я инстинктивно вцепилась в единственную одежку, - так что не выпендривайся и... быстро пей!

Макс отпустил мое единственное прикрытие и, зло сверкая коричневыми глазами, вручил в руки глиняную чашку.

Я принюхалась к непонятной жиже, больше напоминавшей кисель, чем обещанное вино, но под грозным взглядом Макса покладисто поднесла чашку к губам и сделала крохотный глоток.

Ммм... А по вкусу и ничего! Чем-то похожа эта странная 'каша-малаша' на глинтвейн - такой же горячий, сладкий, с привкусом пряностей. И да, вино тут тоже есть... и очень крепкое!

Делаю еще один глоток, ибо напиток оказался неожиданно вкусным, и исподлобья кошусь на Макса. Что же этот расчетливый гад придумал на сей раз?

– Выходи за меня, - неожиданно попросил мужчина.

Валить надо!
– откопал в залежах и вновь завел старую пластинку инстинкт самосохранения.

Подпрыгнув на кровати, с удивлением поворачиваюсь к коронованному мужчине:

– Макс! Тебе скучно жить?
– Протестующе крикнула я, едва не подавившись, застрявшим в горле воздухом.
– Прошлого раза мало показалось?

– Я серьезно...
– Мужчина проигнорировал вопросы и придвинулся ближе.
– Здесь недалеко храм. Одно только твое слово, мы обвенчаемся и сбежим туда, куда ты захочешь.

Подозрительно смотрю на Макса.

Чего это с ним? Никак перетрудился наш лучший работник Макдональдса на почве интриг и заговоров.

Пфф! Да в жизни не поверю, что градус обожания Марии Королек скакнул настолько, что Макс по доброй воле решил попытать счастье и жениться на мне еще разок. Дескать, в прошлый раз не прокатило, прошу второй шанс.

К счастью, о моих подозрениях в честности сказанного мужчина и не подозревал, иначе зачем ему было бы сотрясать воздух дальше.

– Я в жизни совершил всего две ошибки, которые никак не могу простить себе.
– Признался мужчина, сокращая расстояние между нами еще больше.
– Первую совершил в глубоком детстве, а вторую в прошлом году.
– Сиятельный лорд Рок поймал мою ладонь и осторожно, словно нежную бабочку, погладил пальцы.
– Мне не следовало тебя отпускать...

В комнате возникла тишина. Такая атмосфера неизменно приходит, когда кто-нибудь признает глобальную ошибку и искренне раскаивается.