От этого низкого, еще не до конца отошедшего от сна голоса, девушка вздрогнула.

— По-моему, вы много себе позволяете, — задыхаясь, проговорила она. — Вы, наверное, думаете, что весь мир должен крутиться вокруг вас!

— И то и другое верно, — согласился Кайзер приподнявшись на локте, и приблизился к ней вплотную. — так что у вас нет выбора, кроме как делать то, что нравится мне. — Его голос охрип, глаза блеснули, как два драгоценных камня, когда ее обнаженная грудь наконец коснулась его рельефной груди.

Калия покраснела от смущения, кожей ощущая его твердые и очень горячие грудные мышцы.

— Ммм… а знаете? Мне очень даже по душе, видеть вас такой послушной.

— Т-тогда вам нужна собака, а не жена! — отводя взгляд и задыхаясь от его близости твердо сказала девушка.

— Нет, дорогая, мне нужна только послушная жена, — поправил он, и, прежде чем она смогла осмыслить это, его резко очерченные губы начали медленно, но неуклонно приближаться к ее рту.

Свободной рукой он обнял ее, и почти вплотную приблизил лицо к ее лицу.

— Вы обманываете сами себя, Кайзер Кинкейд, потому что вам не нужен никто, кроме своего неуемного эго.

Герцог Арон бы красив, богат и привлекателен — конечно, у него есть право ожидать от жены всего что может дать женщина. Но блеять под его требования, подобно безвольной овце, она не собиралась.

Их губы слились в бесконечном, будоражащем душу и тело поцелуе. Девушка задрожала под этим напором, отдаваясь в объятия этих ощущений.

Когда Кайзер наконец отпустил ее, Калия ощущала лишь туман в голове, жар во всем теле.

— Вы хотите большего? Понимаю. Однажды попробовав запретный плод, сложно от него отказаться, — шепнул он, когда она встретила его взгляд.

Несмотря на дрожь, девушка отрицательно покачала головой. Она боялась того необъяснимого чувства, что сейчас родилось в ней.

— Нет, — коротко ответила Калия.

Его губы расплылись в улыбке.

— А вы та ещё лгунья, правда получается у вас слишком плохо. — Кайзер прикоснулся кончиками пальцев к ее пылающим щекам, затем пригладил великолепные, волнистые волосы.

Девушка только поджала губы.

— Что ж, думаю у вас есть пара дней, чтобы отдохнуть и прийти в себя после минувшей ночи. У меня много дел, поэтому я буду занят.

Он отстранился от нее и сел на кровати. Калия смогла лицезреть рельефную, широкую спину, на которой остались покрасневшие царапины от её ногтей.

— Когда вы решите вопрос с этой женщиной?

— Хах, ты разговариваешь, как моя мать, называя Агату "этой женщиной". Хотя соглашусь, что она на самом деле не очень приятный человек.

— Тогда почему вы держите её рядом?

— Потому что она честна в своих пороках. — он усмехнулся, натянув белье и брюки, встал с кровати, поднимая с пола белоснежную рубашку, которая была изрядно помята. — Она не скрывает то, что ей нужны лишь деньги и комфортная жизнь. Она так же признается себе в том, что не питает теплых чувств к собственному сыну. Это достойно похвалы, в некоторой мере. Агату сложно назвать лицемерной, но это не меняет того факта, что она жадная и ненасытная сука.

— Тогда… почему вы решились на близость с ней?

Его лицо посуровело.

Калия поняла, что это ни в кой мере не должно было её касаться. Но она все же осмелилась задать ему этот вопрос и была вознаграждена ледяным взглядом.

— Я ошибся, понятно?

— Что «понятно»? — чуть ли не в истерике выкрикнула девушка. — Пожалуйста, не говорите загадками, я и так уже едва могу соображать. Мне все равно, что у вас было с этой женщиной, но как вы можете называть эту связь ошибкой? Ведь в результате за вашу "ошибку" я сама чуть не поплатилась жизнью.

Как всегда, неожиданно переменившись, он небрежно пожал плечами.

— Я использовал её, потому что она очень удобно оказалась под рукой.

— Примите мои поздравления! Теперь это она использует вас. — огрызнулась Калия.

— Хах, забавно жизнь повернулась. Но мне по крайней мере, хватило ума сохранить Фэлону жизнь. Я не хочу вдаваться в подробности прошлого, но хочу вас предупредить, Калия. Каким бы ни было ваше отношение к Агате, это ваше право, но даже на секунду, не допускайте мысль, что я позволю вам причинить вред мальчику. Надеюсь, это ясно?