– Вы ведете журнал?

– Я.

– Так какого черта не отвечаете? Есть поезда на подходе?

– Есть,- подтвердил после небольшой паузы.- От Резекне идет на Остров.

– Какой?
– продолжал напирать Полуэкт.

– Воинский эшелон. Без остановки.

– Когда?

Начальник станции посмотрел на часы:

– Минут через двадцать - двадцать пять. Следом идет бронепоезд.

– Вот как?! Предупреждаю: если врете, разговор с вами будет короток. Гражданских много на станции?

– Ушли.

– Немцы поблизости есть?

– Ремонтная рота стоит в трех километрах по дороге на Балтинаву. Больше никого.

– Теперь слушайте меня: никуда не звонить. Если позвонят вам, отвечайте, но о нас ни слова. С вами останется наш товарищ,- кивнул на Бербица.- Он знает и немецкий, и латышский.- Соврал, не моргнув глазом, Полуэкт, а Бербиц согласно покивал головой.- Вам тоже придется побыть здесь,- сказал девице в черном.

На улице вопросительно посмотрел на разведчиков:

– Слышали? Как нравится?

– Если остановится, съедят заживо.

– До этого, думаю, не дойдет, а заваруха крепкая может быть. Олег, давай со своими на дорогу к Острову и окопайтесь как следует, а мы дома осмотрим, не прячется ли там кто-нибудь.

Спасских ушел, а дома осмотреть не удалось. Появился, как из-под земли вынырнул, комбат-1, капитан Демьянюк, сказал, что поезда надо пропустить - их дальше встретят.

– А ты иди со своей группой вперед. Если что сорвется, подорвете полотно. Противотанковые есть?

– Всегда с собой.

– Ну и добро. Всем замаскироваться, ни одного чтобы не видел,- отдал приказ прибывающим ротам.

– Бербиц на вокзале начальника станции сторожит. Смените его, а то у меня всего восемь человек осталось,- попросил Шарапов.

– Ладно, догонит вас Бербиц. У него ноги длинные.

Тропкой по левой стороне полотна пробежали с полкилометра, укрылись за сложенными на лето деревянными щитами. Вылили воду из сапог, портянки перемотали. Пока поезда нет, перекусить решили - со вчерашнего пиршества на хуторе маковой росинки во рту не было,- достали сухари да тут же обратно в мешки побросали. Впереди станции пушкари прямо на рельсы устанавливали "сорокапятку"! Другой приказ пришел? Биться решили? Узнавать об этом некогда с другой стороны дымок показался. Закрутили головами: на поезд - на пушкарей, и снова на поезд. А пушкари снаряды подтаскивают, пушчонку свою на дорогу нацеливают, и никто их не прогоняет.

Машинист из окна выглядывал и артиллеристов, конечно, видел, но ход не сбавил, раздавить, видно, решил, а они чего-то тянули. Три вагона мимо разведчиков проскочили, тогда только выстрел раздался. Сноп искр из паровоза, будто клюкой по большой головешке ударили. Скрежет металла, лязг буферов, грохот небывалый. Головы в землю - думали, состав на них повалится, но он поспотыкался, поспотыкался и встал. Полураздетые немцы из передних вагонов высыпали, ничего спросонья понять не могут, по лесу строчат. Из автоматов по ним, гранатами по ним - загнали на другую сторону полотна. Там немцы опомнились, огонь открыли. Автоматов у фрицев в десять раз больше, всех бы перерезали, если не щиты. Пушка тоже стреляет, осыпает укрытие разведчиков осколками. Не знаешь, откуда и смерть ждать.

Батальоны на станции в цепи развернулись, в наступление пошли. Мало снарядов, так еще и пули от своих полетели. Надо отходить, неизвестно только, как и в какую сторону. Позаглядывали в придорожную канаву: прямая, узкая, мазута в ней до черта и перекладины поверху. Ни идти, ни ползти, а выхода иного нет. Попрыгали, к своим на полусогнутых начали пробираться. Выскочили из канавы перед "сорокапяткой" и увидели около пушки Демьянюка. Светлые голубые глаза комбата налиты кровью.

– Почему стрельбу открыли? Кто приказал?
– кричит, размахивая пистолетом перед носом артиллеристов.

– Сержант, командир расчета.

– Где он? Пристрелю, как собаку!

– Убег от греха подальше. Не знали мы... Думали как лучше.

Всего и дел: прозевали пушкарей, не предупредили вовремя, а командир расчета инициативу проявил.

Увидев перевязанного разведчика, Демьянюк еще больше рассвирепел:

– У меня впереди люди были! Вы же их всех могли перебить, мать вашу так-перетак... Вот полюбуйтесь на свою работу!

Всегда спокойного, выдержанного Демьянюка не узнать. Не удалось сорвать злость на сержанте, на разведчиков накинулся:

– Вы почему здесь? Я где приказал вам быть?

Только вырвавшийся с ребятами из лап смерти Шарапов из последних сил сдерживает себя, отвечает с иронией:

– Не захотели умирать попусту и без "музыки",- щелкает вхолостую затвором автомата.- На заправку прибыли.

Комбат бешеные глаза на него в упор, всем телом к нему. Шарапов своих тоже не отводит, и Демьянюк приходит в себя, бросает пистолет в кобуру, говорит, отворачиваясь:

– Ладно, идите заряжайтесь.

На станции никого. Повозки стоят неразгруженные, противогазы валяются в кучи сваленные, шинели. Один начальник штаба на станции и четыре автоматчика с ним. Бегом к нему: