Седрик лишь пожал плечами и пошёл вперёд. Сильваньен же повременила, пропуская через себя силу и привычными мыслеформами, помогая себе жестами, стала фиксировать обереги. Они заставляли её механические протезы отказывать или сбивать наводку, ночное зрение пропадало полностью, но сейчас это была необходимость, ведь за этим поворотом мог оказаться чародей.

За поворотом были лишь каменные колонны и упавшая массивная крыша, представлявшая сейчас лишь потрескавшиеся, разбившиеся осколки былого величия. Белый камень сточило время, он порос лишайником, осыпался и раскрошился. Колонны так же повалились и в некоторых местах торчали лишь обрубки.

На таком вот пеньке сидел старик в джинсах и кофте с закрытым горлом. На голове у него была меховая шапка, морщинистые руки сжимали походный посох: обычную добротную немного кривую палку. Старик встал с нескрываемым трудом, опёрся на палку.

— Ты Дьявол Железного Хребта? — с ходу начал Седрик, подходя на расстояние нескольких шагов.

Сильвия смотрела на старика холодно, оставалась в стороне, но на расстоянии от Седрика достаточном, чтобы в случае чего столкнуть его в сторону с линии потенциального огня. Седрик же сам встал так, чтоб не загораживать собой тех, кто его прикрывал.

— Ох, что за молодёжь нынче пошла? — прокряхтел старик. — Кто вас только на свет рожает таких борзых сразу? Ни чаю не предложили дедушке, ни покушать, а сразу вопросы вопрошают.

Седрик стоял и слушал, не перебивая.

Старик был без еды, без походного рюкзака, без воды, без запасной одежды. Не было рядом и следов костра. Сильваньен поблагодарила саму себя, что позаботилась об оберегах.

— Ты ищёшь великого правителя этого места. Имя ему Агъирдоросс…

Вспышка памяти озарила сознание. Агъирдоросс — убить!

Седрик

Противный старик говорил своим сухим голосом — одной ногой в могиле.

— Имя ему Агъирдоросс и имя это есть в скрижалях прошлых эпох, когда этим миром ещё в стародавние времена правили аэльи, а после и демоны.

Старик вздохнул, поднял слезящиеся глаза на Седрика, всё ещё неуверенно опираясь на посох:

— Нет, я не он.

«Потому что он — это Я», — раздался хохот внутри головы Седрика.

Было странно признавать, но он всё же нашёл то, что искал, хоть и совсем не так, как рассчитывал.

Седрик увидел тень, мелькнувшую сбоку.

Ворвус

Стальная рукавица и краг на левую руку всё ещё холодили не смотря на то, что из земли проросла и вовсю зеленела уже первая трава. Коренастый, кучерявый, голубоглазый блондин сидел на корточках на пригорке, вглядываясь в даль. Вдали он видел едва различимые чёрные точки, выползшие из леса. Один, два, три… Их было шесть.

Он потрогал плечо, которое всё ещё ныло после последней встречи с обалдевшей и отбившейся от стаи гарпии. Его подлатали, но глубокие раны от когтей чувствовались, словно иглы, зашитые в мышцах.

Ворвус ждал.

Нет, он ждал не гноллов, вылезших из растаявших болот, жадных до человеческий плоти. Он ждал не рыцарей Беллатора, которые обязаны были его найти. Не ждал он и Гарри. Вернее сказать он их всех ждал, однако это было лишь косвенное ожидание: словно восходящее из-за горизонта солнце, когда ждёшь летней жары, дабы вдоволь накупаться в реке.

Ворвус ждал смерти.

Смерть — это то, на что он согласился, когда поступал в Сайберийскую Высшую Военную Академию при Антинусе Крассе — прадедушке существующего императора Седрика Красса. А существует ли он, или смерть и его забрала? Куда вообще попадают после смерти такие, как он?

Он задавал этот вопрос местному лекарю и тот лишь пожал плечами.

Проблема была в том, что Ворвус был убеждённым атеистом. Все эти боги, в которых верили южане, Аллах, что карает врагов… В итоге всех карали они — обученные профессиональные солдаты императора Седрика Красса, и никакой Аллах не мог никого защитить. А теперь? Теперь Ворвус наблюдал за приближением шести точек, отложив в сторону свой автомат и перебрасывая между пальцами длинный, с две ладони в длину, нож — подарок местных за их спасение. Его любили в АнЭмиваэли и уважали абсолютно все: от мала до велика, а Баргур вообще стал местной легендой, автомат которого теперь покоится на стене у Войлы.

Было более чем достаточно причин, чтобы жить. Но он ждал смерти. Почему?

Он задавал себе этот вопрос с тех самых пор, как увидел перекошенное от боли выражение падающего на колени рыцаря, получившего пулю в живот. Он думал о том, что точно так же, как он отнял чужие жизни, отнимут и его. Что в какой-то момент у него закончатся патроны и он окажется ослаблен болезнью, битвой, недавней тренировкой, и не сможет защитить деревню. Думал он, что будет убит ударом со спины, от яда какой-нибудь проворной твари, о которой ему ничего не известно. Однако скорее всего ответ намного проще — он военный, а вот как о них пишет кодекс: