И было у меня целых два варианта.

— Гарри, привет! — окликнул меня Френк, когда я проходил мимо.

О том, что я умер, он даже и не знал.

Заросший бородой и волосами, отрастивший небольшое пузико он сам на себя был не похож. Но жизнерадостности в нём было не занимать.

— А что у тебя с глазом? — нахмурился он.

— Привет. Да так, технику безопасности нарушил, — отмахнулся я и решил пощекотать его нервишки: — А слышал новости?

Рядом почти из пустоты возникла Киая. Её серая кожа при свете яркого солнца казалась облачённой в пепельный бархат.

— Какие новости? — уставился на меня Френк.

— На Анатор собираются с дня на день напасть демоны.

Френк вначале опешил, потом дёрнулся, потом замер, ожидая, что я призову его. На меня так же окрысилась Киая, готовая уже отбиваться всеми правдами и неправдами. Я ждал. Взгляд Френка забегал — как я и предполагал: стоит только осесть и привыкнуть к хорошей жизни, как все данные обещания вдруг исчезают.

— Выдыхайте, оба, — рассмеялся я. — Я официально снимаю с тебя твоё же слово, живи и радуйся жизни.

Бывший солдат тут же заулыбался, а Киая сделала вид, что вообще мимо проходила.

— Гарри, ну ты… Ну я бы пошёл, честно, — стал он отнекиваться. — Но у меня посевная!

Я поболтал о том да о сём пару долек. Узнал от него, что Марьяна вернулась к себе, особенно не эпатируя. Больше не лечит, а заклинанием чистит дымоходы за бешеные деньги, но популярностью пользуется, потому что выпаливает сажу до идеального блеска. Узнал, что в Замке Древней слышали странные звуки по ночам, завывания и стуки, что меня озадачило. Узнал, что меня всё пытается выловить Марсенас, которому в прошлый раз так и не удалось со мной ничего обсудить. В общем совсем ничего необычного.

Пройдя до упора по Огородной улице я дошёл до храма Чёрного, встал на пороге.

— Ну и скотина же ты. Это ведь ты свёл меня с Седриком. Это ты мерещился Гридию перед смертью. Это ты там какие-то мутки мутишь с Безымянным. И ни разу меня не удостоил своего высокомерного внимания!

Я вздохнул и вошёл. Чёрный после моих слов выглядел виноватым.

Храм не изменился, ни низ его с огромной статуей, завёрнутого в монашеские рясы, ни верхний этаж с выбитым окном. Разве что окно размуровали и теперь свежий ветерок мог беспрепятственно шуровать по всему храму, да через дыру лучше стали слышны шум и суета Аннуриена: «вспышка справа!», «вспышка слева!» — гулкие команды шиярца Майклсона.

Пройдя наверх я увидел Марсенаса. Немного похудевшего, хотя он и так упитанным не был. На вид немного замученного, с синяками под глазами, бледной от недостатка солнца кожей рук и лица, с отросшими, но чистыми ногтями, склонённого над бумагами и грызущего карандаш. «Я занят, приём через часть», — не поднимая головы выдал он и видя, что незваный гость никуда не уходит, всё же поднял голову, окинул меня прищуренным взглядом.

— Сам явился, — буркнул он. — Я тебя просил зайти четыре дня назад. Что с твоим глазом?

Я схватил левой рукой правую и положил себе на колени, присаживаясь на стул.

— Да так, ерунда, — отмахнулся я, а сам подумал, что, в действительности не ерунда. Спалил я себе часть мозга, пока экспериментировал с заклинаниями разрушения. — Я поболтать пришёл, а ты даже без приветствия.

— Так сам же учил! — надулся Марсенас, а после вздохнул. — И это тоже проверка?

— Скорее подъёб.

— Не знаю таких слов. Ладно, рассказываю как есть. У нас прибавление в деревне, сорок семь аэльев за последние пять дней. Сорок семь! И среди них восемнадцать детей, — он вздохнул, глядя на бумаги. — У нас нет столько домов, чтоб их расселить. А это не только у нас, тут прям вал какой-то. Из Грувааля, говорят, ещё пятеро идут искать лучшей жизни у нас. А у нас что? Отправил их охотиться и лес рубить, дома строить.

— Ну и хорошо, пусть при деле будут.

— А платить им чем?

— Едой пока, не знаешь что ли? — пожал я плечами.

— Так им жить-то негде. В прошлом году тоже по весне принесло новеньких, но не так много.

Да, Радя тоже упоминала, но в Анаторе с этим делом полегче.

— Шли все излишки в Анатор, — догадался я.

— Так и собирался сделать. Но деревню нужно расширять и строить школу.

— А вон те, — я указал через дырку в стене на доносящиеся команды Майклсона. — Это тоже новички?

— Да. Твой человек, который любит на колокольне сидеть, принял решение.

— Курт его зовут, он снайпер.

— Не знаю такого слова, — задумался де Луиз. — Шесть человек, один низушек и один полуэльф — все мужики. Другой твой человек по имени… Сын Майкла? Майклсон! Сказал, что женщин и детей в отряд не берёт, и ещё троих не взял, кто хотел в отряд. Сказал, что возьмёт только восьмерых лучших.

— А это уже называется маркетинг.

— И такого слова я не знаю, — вновь задумался барон и покраснел: — Хватит меня смущать непонятными словами! Я с тобой поговорю, потом себя куском багушкиного дерьма чувствую…