Вскоре я погрузился в туман и солнце над головой превратилось в тусклое пятно света. Ветер носил чёрный едкий дым, в котором невозможно было дышать. Единственный открытый глаз принялось выжигать не смотря на все мои предостерегающие чары — туда сыпала зачарованная сажа, и мне пришлось его закрыть — зрение понадобится позже. С закрытыми глазами я шёл по направлению силы и всё больше моё тело одолевал жар. Заклинания, наложенные мной, помогали, но ежеминутно тратили силы на поддержание — чёрный туман растворял чары, сжигал их и разламывал.

Я не мог подтвердить свои догадки наверняка, но магия устроена не так, как физические механизмы. Большинство заклинаний даже имея собственный источник достаточно хрупки, чтобы иметь стабильное воплощение в живой природе. Да, есть артефакты — они могут работать сами, но даже они без досмотра приходят в негодность. В природе магия в чистом виде встречается крайне редко и люди обычно такие проявления называют чудом.

Там, где магия проявлялась, обычно требовалось воплощение этой магии, обладающее собственным разумом. Чтобы следить за магией Нуриен Юндил понадобилась Сильфида — дух, способный контролировать и направлять магические потоки, плетя простые астральные направляющие заклинания. Да даже Древо, которое росло у меня на заднем дворе, и то имело свою волю, хоть и очень примитивную.

Я упёрся в нечто, что заставило меня открыть глаза. Среди опадающего пепла на алых углях горел костёр, а у костра сидело на трёх пеньках три человека с горящими руками, языками пламени вместо глазниц и огненными волосами — три свечи. Один ещё совсем юнец, второй по внешнему виду постарше меня, третий старик с огненной бородой. Все одетые в сотканные из тьмы одежды.

— Я не звал тебя, человек, — отозвался средний грубым басом.

— Мне не нужно, чтоб меня тревожили, — пропищал молодой.

— Кто ты такой? — спросил старик скрипучим голосом.

Я прикрыл рот успевшим высохнуть платком, чтоб не сжечь себе лёгкие, когда соберусь вдыхать для разговора.

— Хранитель Аленоя Гарри, мне нужна твоя помощь.

— Моя? — раздалось в три голоса одновременно.

Лучи костра утопали в беснующемся чёрном колышущемся мраке. Небо застилалось так густо, что кроме неяркого пламени костра видно почти ничего не было, лишь огненные силуэты трёх существ, будущих одним существом.

— Я никому не помогаю, — проскрипел старик.

— У меня своя роль в этом мире, — пробасил средний.

— Меня украли… из прошлого… из будущего… — заговорили они по очереди и одновременно.

Я чувствовал творящиеся чары, которые пробовали на зуб мою броню. Ифрит оценивал, стоит ли меня слушать или проще от меня избавиться. Я старательно делал вид, что не замечаю, а сам подкидывал астральные иллюзии, немного приукрашивая свой потенциал, чтоб у них даже мысли не возникло чудить.

У них? Видимо даже мне сложно перестроиться, что передо мной одна сущность.

— Я Хранитель этих мест и призываю тебя на службу.

— Кого? — отозвался мелкий. — Против кого? — рассудил старик. — Кого ты хранишь? — спросил средний.

Все трое уставились горящими глазами на меня.

«Беги», — промелькнуло в голове, но я остался стоять, чувствуя, как всё глубже и глубже лезут чары познания ифрита.

— Аэльев от демонов.

— Проявления жизни всегда убивают проявления жизни, — сказал старик.

— Но Безымянный стонет, ему не нужна война, — понял я правила игры и попытался сказать то, что ифрит собирается услышать.

— Безымянный всегда стонет, — покачал головой средний. — Стоило ему таким уродом родиться, ещё и с бременем быть вне времени. Даже не собой, а безымянной копией себя.

Я ловил каждое слово. Ифрит общался напрямую с миром, за это можно было зацепиться.

— Демоны несут угрозу миру, — напирал я.

— Ксеротцы несут угрозу лишь проявлениям жизни, — проскрипел старик.

— Мы не станем тебе помогать. Уходи и не возвращайся, — заявил средний.

Угроза ощущалась, поэтому я решил для себя, что рисковать не стану. Попытку я совершил.

— Не возвращайся, пока не вылечишь этот мир, Хранитель, — промямлил мелкий и получил неодобрительные взгляды.

Ифрит был в сомнениях, не в ладах с самим собой!

Может всё же стоило рискнуть:

— Помоги мне, — обратился я к младшему, — и я сделаю всё, чтобы исцелить Безымянный, когда стану богом.

Младший опустил глаза. Средний и старший переглянулись и вспыхнули ярче, подскакивая со своих мест.