Я молча присела над могильной плитой, разглядывая надпись, прочла вслух:

— Два сердца одним ударом. Свободна навеки. Что это значит?

Лиль пожал плечами:

— Не знаю. Со студентами редко говорят о прошлом факультета. Маги приходят и исчезают в подземелье. Истории умирают вместе с ними.

Под странной надписью высекли один из знаков магии хаоса.

— Символ освобождения и открытых дверей, — неуверенно сказала я приятелю.

— Ты права, узнаю знак, — кивнул Лиль. — Мы часто работаем с похожими рунами на практикумах. Не спрашивай зачем! У меня нет ответов. Наставники решают, как проходят занятия.

Повинуясь безотчётному порыву, я провела пальцем по линиям символа, грудь под блузой неожиданно обдало жаром, а рубленые полосы руны на секунду вспыхнули под рукой.

Всю следующую неделю я мысленно возвращалась к необычному захоронению на старом кладбище, надписи на могильной плите и декану, который оставляет цветы у подножия богини. Холодный, мрачный Эссар и нежный весенний букетик никак не объединялись в моей голове в правдоподобную картинку. Гастон такой же застывший и каменный, как статуя Глунадр.

Лиль точно что-то напутал! Или это такие шутки фейри?

Тревожила меня и руна, которая откликнулась на дар. Я сразу поделилась с Лилем, что ощутила жар, опаливший грудь. Не слишком больно, но неприятно. Фейри сам заметил вспыхнувший символ и, подумав, предположил:

— В Академии оставлено много тайных знаков. Никто не знает, зачем они нужны. Магия некоторых рун хранит заряд хаоса. Вероятно, это тот самый случай.

Мне пришлось согласиться с предположением Роуза. Всё равно других версий не было. Особо долго задумываться стало некогда — началась настоящая студенческая жизнь с лекциями и практикумами.

Так вышло, что на факультет меня привезли в дни отдыха, а график магов с незрелым даром содержал не только дежурства по столовой, работу в теплице или уборку территории.

Наше утро начиналось рано, когда свет только прорисовывал контуры деревьев в парке и далёкие стены, отделявшие Академию от городских кварталов. После скудного завтрака, больше распалявшего аппетит, чем насыщающего, студенты отправлялись в классы или на тренировочную площадку. Хотя бы эта сторона жизни в Академии сулила надежды. Я была не прочь попробовать свои силы в настоящей магии.

Тихие и незаметные призраки Дея, Дафна и совсем взрослый парень Вирес с постоянно пробивающейся на лице чёрной щетиной оставались с нами. Они успешно прошли испытание в турнирном зале и вот-вот должны были отправиться в подземелье. Время шло, а студенты не исчезали.

— Несколько дней или неделя, — шептались между собой однокурсники. — Их уведут на нижний ярус.

Эссар тянул с отправкой «выпускников», а Вирес заметно нервничал. Нередко мы видели его отчаянный взгляд, лихорадочное возбуждение или заставали отрешённым и потерянным.

Мне было так его жаль! Не представляю, что я предприняла бы на месте Виреса и девочек.

Дафна и Дея, похоже, давно преодолели закономерный ужас перед подземельем. От сокурсников я знала, что взрослых магов и молодых выпускников факультета отправляют на работы с кристаллами в сердце Академии. Вся добыча оседала в хранилищах Совета, который распоряжался продажей этого ценного ресурса.

Как-то перед сном Зоуи рассказала, что Урса провела под землёй целый год. Мы шептались, сидя на кровати, пока все не улеглись. Урса решала какие-то вопросы с деканом и ещё не вернулась в спальню.

Сокурсницы болтали, обсуждали прошедший день и парней. На факультете образовалось немало пар, скрывающих отношения от занудного Свана, который каждый день обвинял кого-то в бесстыдном поведении и кричал на нас за несоблюдение порядка. Полагаю, он считал нас бездушными механизмами, работающими на хаотите: стоит один раз наладить и отклонений от расписания или правил не случится.

— Год в самом низу, — шёпотом повторила я, осознавая весь ужас такой жизни.

— Наставница не любит вспоминать, как растила кристаллы, — поделилась Зоуи. — Внизу очень страшно и опасно. Из-за постоянного потока хаоса образовался разлом, откуда лезут паразиты и всякая дрянь, готовая присосаться к дару.

Зоуи искренне пугалась, когда упоминала подземелье.

— Прямо разлом?! — в ответ удивилась я. — Поэтому глаза и кожа Урсы такого странного оттенка?

— Неочищенный хаос оседает в телах магов, искажает сознание. Урсе повезло — она оказалась сильной и выдержала. Дафна и Дея изменились за неделю практики. Их дар недостаточно созрел для работы возле разлома.

— Ректор не бережёт работников?

— Америус требует всё больше и больше кристаллов. Неважно, какой ценой. Совет выгодно продаёт концентраторы хаотита по всему миру.