Чили, Чили, друг ты наш родной.

Чили, Чили, мы всегда с тобой.

Мы тебе помочь готовы.

Если ты идёшь в неравный бой.

Мы, пионеры Белоруссии,

Пионеров Чили готовы закрыть собой.

Тишку насторожила предпоследняя строчка.

— А при чём тут Белоруссия-то? — спросил он. — Ведь мы не в Белоруссии живём…

— Ну, как ты не понимаешь? — передёрнула плечами Люська. — Надо, чтобы Луис Корвалан знал, что за него все республики… — Она стремительно перелистала тетрадь и объявила: — Я ещё и от Грузии напишу, и от Украины…

— А от Полежаева? — виноватясь, робко поинтересовался Тишка.

— Да ты что, Тишка? — изумилась она его вопросу. — Полежаево — деревня, его и не знает никто. Надо от республик, от городов… от стран…

Может, Люська и права, но если бы Тишка умел слагать стихи, он обязательно сложил бы от Полежаева. От деревень тоже надо писать. Пускай каждый от своей и пишет. Зря всё-таки Люська сделала от Белоруссии, там бы и от Полежаева получилось:

Мы, пионеры Полежаева,

Пионеров Чили готовы закрыть собой…

— Ну, чего задумался? — растормошила его Люська. — Ещё прочитать?

— Прочитай, — согласился Тишка.

— Это называется «Хунте». — Она снова откашлялась и подняла тетрадь перед глазами:

Не понять нам, враги народа,

Что такое мир и свобода,

Вам лишь деньги нужны — богатства,

Не понять вам дружбы и братства.

Люська бросила на Тихона мимолётный взгляд и, конечно же, прочитала в его глазах восхищение. Она встрепенулась, и голос её стал еще звонче:

Совесть в тюрьмы вам не упрятать,

И за всё вам придёт расплата.

Не спастись вам от гнева народа —

За себя постоит свобода.

Не спасут вас даже богатства —

Не подкупишь дружбы и братства.

Она торжествующе положила тетрадь на стол.

— Нравится? Ну, переписывай это… Надо, чтобы твоя рука была, а то Мария Прокопьевна догадается.

— Что ты, Люся! Я не буду, я сам…

— Да ведь сам не напишешь, — невозмутимо возразила Люська. — Надо талант иметь.

— Я… Я…

Слова вязли у Тишки в горле: конечно, так, как она, ему не написать и в десятом классе. Это Тишка понимал и сам. Но присваивать чужое он не намерен.

— Ты мне только географию дай, — вспомнил он, наконец, то, зачем пришёл, и облегчённо вздохнул, — а заметку уж я один… уж потом…

— Было бы предложено, — сказала Люська и обидчиво захлопнула тетрадь.

Тишка ещё раз прочитал на обложке:

Стихи про Луиса Корвалана и Чили

Писала Люся Киселёва, ученица 3-го класса

Полежаевской восьмилетней школы.

Ничего не скажешь… У человека — та-а-ла-ант…

34

Тишка не мог взять в толк, как в Зинкиной географии искать Чили. Первым делом он заглянул в оглавление, но там эта страна ни одним словом не упомянута. Соединённые Штаты Америки есть, Япония есть, Франция есть, социалистические страны есть, а Чили-то, самого нужного государства, и нет. На внутренней стороне обложки — и в конце учебника, и в начале — помещены схемы крупнейших городов мира. И хоть названия улиц не обозначены, а разобраться можно, куда как пройти. Но ведь города-то даны какие — Будапешт, Прага, Гавана, Нью-Йорк, Токио, Париж, Каир, Бомбей, какой-то Буэнос-Айрес. А столицы Чили Сантьяго — нет. Вот, как назло, и учебник-то такой составили. Неизвестный город Буэнос-Айрес нарисовали, как будто кто-то туда бежать соберётся — он не поймёшь где и расположен, — а чилийскую столицу не поместили. Учёные-то географы о чём думали? Тишка даже и знать не знает, на берегу какого моря Буэнос-Айрес стоит. Там, на схеме, где верхний угол закрашен голубой краской, что должно обозначать какое-то водное пространство, написано, правда, — «Ла-Плат», но Тишка такого моря не слыхивал. И океана такого нет тоже — это ему совершенно точно известно.

Но чего скрывать, Тишка и о Сантьяго не знал, на каком оно берегу. В учебник по географии вшита политическая карта мира — уж на ней-то и Чили есть, но Тишка недоумевал, где тут Чили искать. Туда-сюда пальцем ткнул, прочитал все названия и крупным и мелким шрифтом выдавленные, бесполезно.

Взмок весь от пота, язык, как собака, высунул, глаза от напряжения заслезил, а не нашёл.

— Люська, ты не знаешь ли, где тут Чили?

Люська — тык-мык — тоже как корова на льду…

— Мы этого не проходили, — ещё и оправдываться начала. Уж молчала бы лучше, а то лишний раз подчеркнула, что, кроме вызубренного в школе, и знать ничего не хочет. — Тиш, а зачем тебе на карте Чили искать? — встрепенулась Люська, косички забросила за спину, приосанилась: полюбуйтесь на неё, какая сообразительная. — Ты не про географическое положение Чили рассказывай, а про то, как мы, советские школьники, переживаем за Корвалана, как мы ждём, когда его освободят из застенков.