Гнилью же воняет!

Тухлятиной!

Мерзость редкостная!

И может быть, именно потому, что Лоренцо демонстративно держался подальше от эданны Франчески, его величество и согласился. Пусть будет.

Пока - на год. Потом продлим, если что.

Да, и второй тоже.

Жалование?

Как у лейтенанта гвардии. Остальное, опять-таки посмотрим... будет видно.

Лоренцо кланялся и благодарил. Но на самом деле...

Как же ему хотелось убить! Трех ударов хватит. На всех... дан Кастальдо? Его - первым, чтобы не защищал и не мешался под ногами. Потом бабу, потом короля. Он мог бы.

И нельзя. Пока - нельзя.

Если он так сделает, Адриенна будет вынуждена его казнить. Это ее сломает.

Впрочем... нельзя сейчас? Но кто сказал, что будет нельзя потом!? Эту эданну он точно убьет! Такое не должно поганить землю!

И ведь никто не замечает...

Если бы Лоренцо рассказали о его происхождении всю правду. Если бы объяснили, что его обоняние в несколько раз чувствительнее обычного, человеческого, если бы Мия не скрывала от него свои знания...

Если бы.

Тогда он не удивлялся бы ничему. Все и так ясно. Франческа просто... пропиталась запахом крови, боли... безумия. Вот он и чувствует. Вот ему и тошно.

Но пока - пускай живет. Недолго...

Домой Лоренцо возвращался с клинком Адриенны у пояса, усталый... и зачисленный на должность тренера по фехтованию и рукопашному бою для гвардейцев.

Зеки-фрай тоже был принят на службу.

А дома ждала Динч. И настроенный ей дамский коллектив.

***

Мужчины - отвратительно непонятливые существа.

Вот что тебе надобно, глупый!?

Есть женщина, которая тебя любит, которая хочет за тебя замуж, носит твоего ребенка, которая пусть не слишком красива, зато умна, обаятельна, будет вести твой дом твердой рукой, нарожает детей... чего тебе еще надо?!

О каких ты кренделях небесных мечтаешь?

Женись!

Примерно это и заявила Мария, глядя на Лоренцо серьезными глазами.

Дан Феретти едва пальцем у виска не повертел.

– Жениться? На Динч?

– Она Дженнара Маньяни, - заметила Серена, просачиваясь в комнату к брату.
– И она тебя любит...

С Сереной брат и вовсе церемониться не стал. Мария все ж когда-то его за уши таскала. Вот и запомнилось...

– Серена, так может, и тебя надо было за дана Густаво замуж выдать? Он-то тебя любил?

– Но я его - нет!

– А я - ее.

Серена заткнулась. Крыть было нечем, не скажешь ведь, что в браке любовь не так обязательна, или со временем стерпится-слюбится... ясно же, что спросят в ответ.

А сама?

То-то и оно...

Мария только головой покачала, когда Лоренцо решительно выставил сестру за дверь. С напутствием не лезть к старшим, а пойти, кукол прибрать.

– Зря. Совет она хороший дала. Или тебя коробит, что Дженнара - только ньора?

– Нет. Я просто ее не люблю.

– Зато она тебя...

Лоренцо закатил глаза.

– Мария! Если ты сейчас скажешь, что она меня любит... рискнешь?

Мария только головой покачала. Вот здесь и сейчас Лоренцо был удивительно похож на Мию.

Серена и Джулия иные, совсем иные.... В них старая кровь уснула и уже не проявится. Ни в них, ни в потомках.

А вот Мия и Лоренцо....

Яркие, жесткие, иногда жестокие... безжалостно рассекающие гнилое мясо по живому - иначе гибель!

– Нет. Не скажу.

– И я не скажу. Я стал ее шансом, но кто сказал, что я обязан пройти эту дорогу до конца? У нее есть многое. Спокойствие, безопасность, я ее обеспечу, признаю малыша... мало?

– Вот ради сына или дочери, мог бы и жениться.

Лоренцо качнул головой.

– Не могу. Думал, что сумею, но... не смогу. Даже в постель с ней лечь не смогу. Люблю другую.

– Адриенну?
– послушался голос от двери.
– Да!? Которую звал?!

Лоренцо посмотрел на Динч.

Да, беременность ей не к лицу. Но если Адриенна резко похудела и едва на ветру не шаталась, то Динч словно бы водой налилась. Отекшее лицо, руки, ноги...

– Ляг, полежи, - мягко сказал Лоренцо.
– Тебе сейчас надо отдыхать...

– Мне надо замуж! За-муж!!!
– разрыдалась Динч!