— Верно... Только нужно еще доказать, будут ли работать на Южном участке скважины. Но и это не главное...

— Что же тогда?

— Подземная система осушения применяется сейчас на многих шахтах нашей страны. Она обеспечивает безопасные условия для работы людей и горных машин во всех случаях, а вот скважины... Одним словом, здесь есть определенный риск...

— То есть нужно провести специальные исследования, правильно я поняла?

— Да. Только можно ли так категорически? Или разработка месторождения... или охрана окружающей среды? Нам нужен уголь... Много угля!

— И вода тоже нужна. Травы, деревья... Разве вы не согласны с этим?

— Почему же, согласен. Но человек для того и открывает месторождения, чтобы их разрабатывать, получать пользу...

— Ну и что? Не понимаю, к чему вы клоните.

— А к тому, что достичь полной гармонии редко когда удается. Потери неизбежны, особенно при осушении, — вздохнул Владимир.

Виноградова улыбнулась:

— Вы пессимист, как я погляжу.

— Не-ет... Просто я не знаю, что именно предпринять в создавшейся ситуации здесь, на Кедровском разрезе. Мои возможности невелики. Вот, скажем, разве взялись бы вы открыть месторождение вольфрама с помощью только геофизических методов разведки?

Золотистые Анины брови поползли вверх: она поняла, что подразумевает Владимир.

— Мы можем помочь вам. И с завтрашнего дня начать исследования по изучению состава песков на Южном участке, коль для вас это очень важно.

— Почему именно для нас? Это как раз гораздо важнее для разреза, для Петрунина, — парировал Владимир.

— Если эта инициатива исходит от вас, от вашего НИИ — мы пойдем вам навстречу, — серьезным тоном ответила она.

— А если это исходит от Петрунина?

Она нахмурилась: такой поворот дела ее не устраивал.

— Ну, знаете... Сегодня Петрунину взбредет в голову одно, завтра — другое. У вас все-таки фирма! А у них что, просто разрез? Нет, мы у них на поводу не пойдем. Года два назад их главный инженер Томах уже просил нас сделать одну работу. Сделали, а она оказалась не нужна.

Вот как получается! Значит, она думает, что идея применения водопонижающих скважин на Южном участке исходит от ВНИГИ. Но ведь это же не так. Разочаровать ее, что ли? Заварил Петрунин кашу...

— Хорошо, Аня. Главное сейчас — узнать, есть ли глинистые пески на Южном участке. Если их там нет — значит, можно осушать скважинами... Когда вы сможете выслать нам по почте результаты ваших исследований?

— После камералки. Где-то в декабре месяце.

Владимир вытащил блокнот и написал адрес ВНИГИ. Вырвав листок, протянул Ане.

— Возьмите... И еще один вопрос: а что же вы взамен хотите? Ведь не будете же просто так, ради спортивного интереса, переставлять утвержденные ученым советом вашего НИИ пункты темы?

— Вы во всем видите преднамеренность... А если я на это пошла по своей доброй воле, чтоб помочь вам?

Она опустила глаза, остановилась. Сорвав несколько таежных маков, попыталась сдуть с них копоть. Из этого ничего не получилось: уж чересчур крепко въелось все в цветок. Владимир чувствовал: Виноградова хочет о чем-то спросить, но не решается. По своей натуре он был уступчивым, никогда не отрицал бескорыстия, считая, что людей широких по натуре, добрых — очень много. Особенно в геологоразведке. Но сейчас, как ему казалось, было другое.

Аня выбросила маки и быстро взглянула на него:

— Помогите мне достать РУПА-1, а?

Владимир в раздумье расстегнул верхнюю пуговицу спецовки.

— РУПА-1... Это, кажется, что-то, касающееся... геофизики?

— Да. РУПА-1 — это радиоволновый универсальный прибор Аверьянова. Применяется для определения степени загрязнения воды промышленными стоками...

— Ясно. Но почему вы обращаетесь именно ко мне?

— Достать этот прибор почти невозможно. Серийный выпуск еще не налажен. А сам Аверьянов за год может сделать три-четыре штуки, не больше. Мы уже писали ему...

— Ну и что же?

— Нету, говорит, у меня этих приборов. Все раздал... Помогите, а? Аверьянов, как и вы, — из Киева! Работает на экспериментальном заводе геофизики... знает вашего отца...

Владимир передернул плечами, насмешливо поджал губы. Настойчивая девушка! Практичная... Что же ей ответить? Он никогда не любил обещать. Уж лучше сказать «нет», а потом все же постараться достать этот прибор... Экспериментальный завод геофизики... Кажется, это где-то на окраине Киева — в Святошине... Отец говорил, что электроинтегратор делали именно на этом заводе. А может, отец и провернет? Надо попытаться. Митя прав: во всех поступках людей есть свой смысл. Эта Виноградова, кажется, с характером. Вишь, как брови супит. Привыкла, видимо, добиваться своего. Цену себе знает.