Илмарт принял своего профессионально: отклонившись, вонзил нож в правой руке под ребро, в сердце, используя силу инерции от прыжка — чтобы зверь сам насадился на клинок. Отпустив рукоять — чтобы не утянуться вслед за падающим волком — Илмарт быстро перехватил оставшийся нож из левой руки в правую. Это оружие было похуже, могло и не достать до сердца, поэтому рабочим планом было перерезать оставшимся двум глотки.

Дерек и Райтэн оба смогли увернуться от своих волков и, хотя у обоих тоже были ножи, использовать их они не рискнули — оба совершенно не представляли себе, куда и как нужно бить, чтобы достать зверя наверняка, а не взъярить пустячной раной.

Илмарт же прекрасно знал, что и как делать; дерековский волк оказался к нему ближе, поэтому его решено было гасить следующим.

Однако схватка пошла не по плану.

Явление волков ужасно напугало и Кайтэнь, и Руби. Обе они вскрикнули от страха и неожиданности и отшатнулись ближе к стволу. Но если Тэнь, неоднократно лазавшая по деревьям ещё со времён своего детства, изначально устроилась весьма устойчиво, и никакие отшатывания не могли ей повредить, то Руби, которая впервые в жизни оказалась в такой ситуации, потеряла равновесие. Влажная голая ветка выскользнула из-под её мокрых от снега туфель — и она свалилась на землю, чем тут же привлекла к себе внимание третьего волка.

Илмарт был ещё занят вторым, а Райтэн, конечно, попытался как-то ударить, но нож его лишь скользнул по чахлой линялой шерсти, царапнув шкуру.

Волк прыгнул.

Оглушённая падением Руби даже не успела осознать опасность — но волк её не достиг.

Потому что на траектории своего прыжка он столкнулся со спрыгнувшей с дерева Олив.

Возможно, потом, позже, Олив объяснила бы свой поступок тем, что загрызенная волками дочка господина Михара — провал, который мог бы стоить жизни им всем. Но правда заключалась в том, что Олив, как и Райтэн, в таких ситуациях не успевала подумать и действовала так, как велит сердце.

Она не могла оставаться в безопасности на ветке, когда внизу растерянная девчонка вот-вот станет жертвой волка — и неважно, сколько презрения она испытывает к этой девчонке.

Олив прыгнула, не раздумывая, в прыжке выхватывая нож и из-за этого не успевая правильно сгруппироваться; почти у земли она столкнулась с волком.

Тот целился в упавшую Руби, поэтому летел по низкой траектории; сшибив своим весом Олив, он опрокинул её на спину; Олив вскрикнула — кажется, это сломало ей руку — к счастью, левую, а не правую, с ножом. Оглушённая падением на спину и болью, не в силах что-то разглядеть и понять, Олив на чистом упрямстве с силой воткнула нож в сердце навалившегося на неё зверя в тот момент, когда пасть его почти сомкнулась у неё на шее.

Сорвавшиеся клыки прошлись острой глубокой бороздой по её лицу; резкая вспышка мучительной боли — и погребённая под тушей обмякнувшего волка Олив потеряла сознание.

За те несколько секунд, что происходила схватка, Илмарт успел перерезать горло второму волку и обернуться в поисках третьего. В горячке боя, на неистово мечущемся в нём адреналине, он не сразу понял, что произошло; подскочив к третьему волку, Илмарт перерезал глотку и ему — и только тут обнаружил, что волк уже мёртв, и что под ним неподвижно лежит женщина.

С то ли рыком, то ли криком, в котором звучали боль и отчаяние, Илмарт могучим движением спихнул тушу волка в сторону.

Лицо Олив было всё залито кровью; рваные раны испещряли левую его сторону; кровь из них стекала и по шее, а дальше выглядывавшая из-под куртки белая рубашка тоже была вся бурой — то ли от крови волка, то ли от удара его лапами.

Из головы Илмарта вымело все мысли; опустившись на колени, он прижал пальцы к её сонной артерии, но не сразу смог уловить, есть ли пульс — так сбивало его собственное буйно бьющееся сердце, ещё не успокоившееся после боя.

С чудовищным напряжением воли изгнав из своих мыслей панику, он сделал несколько глубоких вздохов и сосредоточился. Ему в тот момент казалось, что весь он сжался до нескольких сантиметров кожи на своих пальцах, прижимавшихся сейчас к шее Олив.

Полностью вжившись в эти сантиметры, он, наконец, уловил слабый пульс.

— Жива. — Хрипло выговорил он, чувствуя, что вокруг него есть люди, но не видя их, поскольку в глазах у него было красно от её крови, и он ничего другого, казалось, не видел. — Раны. Перелом. Глаз. — Отрывисто перечислил он то, что успел заметить.

Рядом с ним, по другую сторону от Олив, опустился на колени Дерек. Вглядевшись в характер повреждений, он почувствовал, что его накрывает паникой.

Он знал, как помочь людям при переломе. Он знал, как помочь людям, получившим рваные ранения в ходе столкновения с дикими зверями. Он знал, как помочь людям, лишившимся глаза — понять сейчас, насколько фатально повредили клыки её левый глаз, было невозможно, поэтому Дерек исходил из худшего варианта. И он знал, конечно, как помочь людям, потерявшим сознание от боли и кровопотери.