С минуту понервировав гостя этим разглядыванием, дама с неожиданной язвительностью в голосе заговорила:

— Господин Джей-Ниро, ежели господину Михару так любопытно, что именно происходит в нашей с господином Анодаром постели, вы уж передайте ему, чтобы он не счёл себе за труд явиться самолично и понаблюдать вживую, раз уж ему так неймётся.

Джей невольно покраснел.

— Рэнь! — отвлёк его от смущения смех объекта.

Тот, тоже чуть покраснев, смотрел теперь на даму весело и ласково.

— Что? — независимым голосом переспросила она, снова изящно поправляя волосы и аккуратно пригубляя чай. — Раз Арни так любопытен, то почему бы?.. — впрочем, выдержка тут и ей изменила, и предполагаемое окончание фразы смазалось её смешком.

— Рэ-энь! — сквозь хохот простонал объект.

— Всегда мечтала попробовать втроём! — закатила глаза дама, вызвав у объекта новый приступ хохота — а сам Джей, признаться, уже и не знал, куда себя от смущения деть.

Он, конечно, уже понял, что попал на чай к двум любовникам, но к такому откровенному повороту разговора готов не был.

— Нет уж! — меж тем, отсмеявшись, поднял руки объект и твёрдо заявил: — Обойдёмся без третьих лиц, Рэнни. — Затем бросил взгляд на Джея, смутился и добавил: — Вам, Джей, должно быть, снова придётся осваиваться в гостиной или на кухне…

— Всё прекрасно, сэр! — тут же подскочил Джей, радуясь, что может сбежать из этого разговора.

— Я велю подготовить вам комнату, — с тёплой любезностью в голосе отметила дама, поднимаясь вслед за ним и бросая на объекта вопросительный взгляд: — Ты ведь останешься?..

— Да, — согласился тот.

С большим облегчением Джей сбежал. Впрочем, видимо, он обречён был сгореть сегодня от смущения в этом доме, потому что, уже выходя, услышал, как задорный голос объекта спрашивает:

— Что, а его татуировки ты не находишь такими уж манящими?

С кристальным смехом ему ответили:

— А что, ты уже согласен на третьих лиц в нашей постели, Дерри?

Покраснев, кажется, до самых пяток, Джей резко увеличил скорость и продолжение уже не услышал.

…так и получилось, что примерно две трети жизни объекта ускользнули от его внимания. И, право, Джей не был готов связываться ни с резким брюнетом и тем паче гостившей у него Смертью, ни с рыжим мастером, ни с этой внешне очаровательной дамой.

Когда ему пришлось докладывать об этих обстоятельствах господину Михару, Джей весьма опасался, что ему прикажут всё же в это противостояние ввязаться — у него не было никакой уверенности, что такая задача ему по плечу.

Господин Михар, впрочем, отнёсся к новостям спокойно.

— Это было ожидаемо, — благодушно отмахнулся он. — Не выходи на прямой конфликт, Джей. Нам важна долгосрочная перспектива, а не единичный удачно подслушанный разговор.

Джей мысленно перевёл дух.

Загрузив Дерека разного рода проектами, господин Михар планировал уже возвращаться в столицу — ему оставалось только решить вопрос с дочерью.

У той, неожиданно, возникли проблемы с выбором направления обучения.

Сперва она вроде как заявила, что хотела бы перейти на медицинское, но потом, кажется, передумала. Кажется — потому что прямо она ничего ему не сказала, но постоянно уходила от разговора на эту тему, отмахивалась, тянула и вообще вела себя самым раздражающим Михара образом.

В конце концов, он резко поставил вопрос ребром: остаётся ли она у химиков, переводится ли к медикам — или вообще покидает университет?

Руби закраснелась, запнулась и призналась, что у неё есть интересный проект по парфюмерии, и она сама теперь не знает, чего ей больше хочется.

— Парфюмерия? — с живым интересом переспросил Михар.

В числе прочего, он занимался поставками духов, поэтому этот вопрос ему не был чужд.

— Я составляю словарь, — заметив интерес отца, Руби весьма оживилась.

Следующие пять минут она горячо и быстро рассказывала о своём проекте — и господин Михар счёл его весьма толковым и полезным, что и высказал вполне определённо и веско. Руби покраснела от удовольствия и радости.

— Не знал, что ты так хороша в даркийском, — отметил отдельно он, поскольку считал переводы такого рода особенно продвинутым уровнем владения языком.

Смутившись, Руби призналась:

— Ну, на самом деле, с даркийским мне как раз помогает Дер… — она даже огорчилась этому обстоятельству, вообразив, что после этого признания отец перестанет считать её работу такой уж выдающейся.