Только это привлекло внимание. Сверху донёсся звонкий голос Николь:

– Дарья, что вы наделали?

* * *

Грега забрали, несмотря на наши попытки остановить вампиров Офортоса. Николь пообещала, что мы ещё его увидим. И сказала, что я поступила неразумно. Опасно. Она гарантировала, что вечные не оставят это без внимания.

После Максим и Алина уехали в одном из микроавтобусов с выжившими соррентийцами. Дарден остался. Ему было что обсудить с Николь.

Мы с Яном забрались на крышу санатория, прихватив бутылку коньяка, найденную в тайном жилище Птолемея. Нам тоже было что обсудить, учитывая всё случившееся.

Сидя на ледяном бетоне на краю крыши, я думала о Дардене и Яне.

Два непримиримых врага, а между ними я. Какова была моя роль во всём этом? Мне казалось, что я имею значение, казалось, что я управляю событиями, что в нужный момент вытащу свои козыри и разыграю партию на своих условиях. Наивное мышление на фоне партий, разыгранных опытными игроками. Даже шулерами, если говорить о Яне.

Моё внимание привлекли последние закатные лучи, тонкой-тонкой полосой проступившие сквозь пухлые, насыщенные водой, сизые облака с тёмно-синим отливом. Эта розовато-красная полоса как открытая рана на небесном теле. Облака сбиваются в тучи, клубятся от сильных ветров, и кажется, что кровь, как бурный поток течёт вниз к горизонту. Смертельная рана.

– Что будет дальше? – спрашиваю, наблюдая, как внизу Дарден пожимает руку Николь.

Словно почувствовав мой взгляд, он оборачивается, смотрит на нас со странным выражением на лице. А потом уходит к одному из микроавтобусов. Он даже не попрощался.

Настоящее и прошлое тают как дым. У меня вновь ничего нет.

– Официальная версия – безумство Птолемея и его опыты, основанные на документах твоего отца. Севастьян заключит сделку с вечными, чтобы не испортить репутацию Конгрегации. Елизавету выпустят из тюрьмы. Подельников Птолемея казнят по-тихому. Моё участие изымут из дела благодаря моей неоценимой помощи в раскрытии столь вопиющего заговора. Место в Шестиугольнике останется за моим кланом. Жаль, что стать Потентатом не удастся. Но я терпелив, выжду, – объяснил Ян, с той же странной грустью глядя на закат.

Я знала, что нас не услышат, поэтому тихо сказала:

– Но ведь ты знал всё, кроме того, что происходит с Дарденом. Знал про Лею, знал, что делает Птолемей. У меня есть доказательства. Те самые документы и файлы, что пытался выкрасть Арду.

Ян перевёл взгляд на меня. Впервые я увидела неподдельный восторг в его глазах. И немного раздражения на то, что я посмела бросить ему вызов.

– Прекрасная и смелая. Не боишься последствий?

– Брось, я ввязалась во всё это только из-за Птолемея. Я знала, как надо показаться тебе, чтобы ты поверил. Мне нужно было оказаться внутри вампирского царства, чтобы отомстить приёмному отцу за всё, что он со мной сделал. Кажется, я справилась.

– И что теперь? Будешь мстить мне?

Я непонимающе уставилась на него, а он перевёл взгляд на отъезжающий микроавтобус. Нетрудно догадаться, о чём он думает.

– Дарден одичал. Непонятно только, почему его то швыряет до крайней точки, то возвращает назад. Факт один – это дорога в один конец. Такое не свалишь на чары Розы. Я вынужден доложить об этом Шестиугольнику. Даже учитывая все обстоятельства. Это будет милосердием.

– И кто говорил о мести, – зло произнесла я.

– Предпочтёшь видеть его страдания? – огрызнулся он. – Дэн был моим другом. Моим врагом. Я не знаю, кто мы теперь, но уж точно я не собираюсь стоять в стороне и ждать, когда он начнёт убивать.

– Я могу ему помочь, – я решилась на откровенность. – Не знаю, захочет ли он принять мою помощь, но я могу избавить его от дикости.

Ян повернулся ко мне, смерив внимательным взглядом, в котором читалось и любопытство, и неверие, и даже обида.

– Просто дай нам время. В конце концов, ты должен мне, – добавила я, а заметив, как исказилось его лицо, воскликнула: – Ради кровавого ангела, Ян! Не превращай всё это в дешёвый балаган. Дэн отверг меня, но я не могу поступить аналогичным образом. Я помогу ему. И нет, я не готова дать тебе ответ на тот самый вопрос.

– Да? А мне кажется, что ответ уже есть.

* * *

Запах роз кружил голову. Цветы будто прощались с Розой, они вовсю распустились, несмотря на сугробы за панорамными окнами. В рассветных пастельных тонах фиолетовый цвет смотрелся особенно сочно. Гладя лепестки, такие пухлые и нежные, истончающие неповторимый сладкий аромат с примесью чего-то древесного, лесного и тёмного, я вспоминала её. Своё альтер эго. Злобного двойника.

Последние восемь лет мы жили в параллельных мирах. Любили одних и тех же мужчин, имели одного отца на двоих. Проходили через схожую трансформацию. С той лишь разницей, что Роза сошла с ума и превратилась в монстра Лею, а я обрела ясный ум и стала самой собой. Мне было безумно жаль её. В ней жила та же червоточина, что и во мной. В ней было так много от меня самой, но если я смогла удержаться на краю, выдержать это испытание жестокостью, то она добровольно шагнула вперёд и упала в расщелину.

Вампиры так и не узнали, что мы, дампиры, способны управлять ими. Люди Офортоса зачистили все улики. Для Шестиугольника была создана отредактированная версия, в которой Птолемей, используя исследования Кирилла, создал фабрику монстров. Он пытался обуздать дикость и самому стать вампиром. Для общественности была выбрана версия, что он не преуспел. Так оно и было на самом деле. Его убил не нож Дэна, а яд, текущий по его венам.

Конгрегация полностью поддержала версию Офортоса. Они заключили сделку, по которой скрыли всё, что было им известно, в обмен на умалчивание о собственном участии. Хотя Севастьян пытался торговаться. Его ненависть ко мне базировалась на его знаниях: дампиры способны управлять вампирами и создавать упырей. Это не было придумкой Кирилла. Он просто разобрался, как это работает, пусть и не до конца, ведь настоящие обращённые иные.