Меня не огорчали эти слухи, тем не менее мне нужно было разобраться.

В некотором роде она была права, но мне было важно чтобы мне не прицепили клейма безбожника.

Именно поэтому я ходил на все воскресные службы в церковь и поддерживал хорошие отношения с местным духовенством.

— Два года большое срок. Я даже не заметил, как они пролетели. Я согласен это надо отпраздновать. Сегодня закатим пирушку.

Впервые за время пребывания в Новгороде я посчитал это хорошей мыслью. Мне было что отпраздновать. Подготовительный этап моего плана завершился. В этот день я начал создавать свой новый клан.

Он брал начало с мощной базы.

Она присела на краешек дивана и отвернулась. Ей казалось, что я ей лгу. Я чувствовал, что она боялась меня.

— Успокойся Габриэлла. Плохо, что ты все услышала, — я сделал паузу, — но теперь у меня нет иного выхода, как сделать тебя членом Клана Одержимого. Я буду учить тебя всему.

Она с недоверием посмотрела на меня.

— Правда? А Анабелла?

— Да, правда. И Анабеллу тоже придется учить. Я научу тебя защищаться, научу писать и читать на разных языках. Научу управлять лошадью.

— Я умею ездить верхом! Мой отец — вождь племени туарегов, у нес все женщины племени умеют стрелять из лука и ездить верхом так, что ваши лучшие мужчины покажутся увальнями по сравнения с ними.

Я посмотрел на ее красивое тело, одетое в русский сарафан.

— Раздевайся, вон там в сундуке ты найдёшь пару штанов и рубах, переоденься, неси вторую пару Анабелле и приходите в старую конюшню. Покажите, что умеют женщины вашего племени.

— Один вопрос мой господин. Почему ты сказал, что «придется»? Тебе неприятно наше общество?

— Нет, с вашим обществом все в порядке. Просто я больше не хочу подвергать своих женщин опасности.

— Мы и есть сама опасность, господин, — Габриэлла озорно улыбалась.

Я посмотрел на нее.

— Захлопни за собой дверь в потайную комнату.

Я вышел и спустился во внутренний двор.

Построив новую более просторную конюшню, я переоборудовал старую в тренировочный зал. Теплое помещение подходило, как нельзя кстати.

Мягкие полы, устланные смесью речного песка с опилками, имитировали природный грунт.

На стенах висело оружие разных видов: щиты, сабли шпаги, мечи, алебарды. На Руси уже появились первые пистоли, и мушкеты. Но конструкция огнестрельного оружия оставляла желать лучшего и была пока жутко ненадежной.

В свободное время и занимался конструированием пускового механизма и собирался наладить производство оружия, для чего нужно было получить величайшее соизволение — разрешение Великого Князя. Я даже подыскал подходящее место для мануфактуры.

А в целом огнестрел оставлял желать лучшего. Пистоли давали осечки, дальнобойность не превышала двадцати метров, а точности можно было забыть.

Поэтому пока приходилось уделять основное внимание тренировкам по фехтованию.

Я снял со стены тренировочные деревянные шпаги и стал разминаться.

Неподалеку стояли манекены для отработки дистанции и уколов.

К потолку была подвешена балка похожая на рельсу, по которой двигался манекен с деревянной шпагой.

Я долго создавал этот тренажер, имитирующий неожиданные атаки.

Каждый раз он атаковал совершенно непредсказуемо, за счет системы сложных шарниров.

Он помогал держать себя в форме. Я усложнял тренировки расставляя на грунте разные препятствия, кубы неровности, пни, бочки и коряги. Иногда, я завязывал себе один глаз сужая поле зрения.

Самым сложным в моих тренировках была защита в положении, когда я стоял спиной к тренажеру.

Конечно, он не мог мне заменить человека — партнера, и раз в неделю, ко мне приходил в гости управляющий ганзейской конторой Марио, с которым мы проводили двухчасовую тренировку.

Я пробовал это делать со своим оруженосцем, но к сожалению, из Порфирия фехтовальщик был так себе.

Зато, он был прекрасным борцом и помогал мне в силовых упражнениях, которых мне очень не доставало.

Я начал разминаться, но минут через десять в двери конюшни деликатно постучались. По слабому стуку я узнал кулачки одной из моих массажисток.

— Входите, — приказал я, не поворачиваюсь к двери. Разминка была в самом разгаре.

Деревянная дверь отворилась и в конюшню вошли сестры из Пальмиры.

Закончив, я поприветствовал обеих и указал на деревянные шпаги.

— Господин, простите. Мы бы предпочли другое оружие — настоящее, — сказала Габриэлла без тени смущения.

Я поднял бровь, но ничего не сказал в ответ. Я указал рукой на стену со стеллажами на которых лежало оружие.