Лекари отряда бросились помогать раненным. Людвиг лишь принял из рук лейтенанта платок и утёр кровь с лица. Что примечательно, на теле Жнеца Таверн не было даже царапины. Вся кровь принадлежала солдатам Ультрас.

— Как обстоят дела у новичков? — спросил капитан у проходившего мимо Эспена.

— Не жалуюсь. Тренируюсь. Дежурю. Всё по расписанию, — отчитался паразит.

— Вот и замечательно, — зевнул Людвиг и спешился. — Как только сдашь пост, наведаешься ко мне в палатку. Усёк?

— Так точно.

Спустившись по тропе к конюшням, Эспен проверил Глорию. Болотная Дьяволица прошлой ночью вдоволь наелась и потому дрыхла как убитая перед сегодняшней охотой. Проведя рукой по могучей чешуе, он двинул к палатке архивариуса.

Не сложно было представить, о чём хотел поговорить Людвиг. Однако, Эспен думал, что их испытательный срок продлиться подольше. Что же, в командных налётах он ещё не участвовал.

— Здравия, а можно увидеть Гарольда? — устало произнёс герой, после того как приоткрыл занавеску шатра.

— Одну минуту, коллега, — кивнул слепой старик не менее седому, но, в отличии от него, зрячем волшебнику. — Да?

— Дай мне какую-нибудь бодрящую херь, — попросил Эспен.

— Может, начнёшь чередовать смены? Ты ещё не настолько великий адепт, чтобы не спать сутками напролёт, — хмыкнул Гарольд и повёл того за собой, в сторону от шатра, где находился котелок.

Подняв с земли перевёрнутую чарку, маг дунул в неё и зачерпнул немного кипятка. Затем, порывшись в поясной сумке, высыпал какие-то сушёные ягоды и коренья и, помешав, протянул отвар Эспену.

— Благодарю, — кивнул паразит, делая глоток.

— Чарку вымоешь и принесёшь обратно, — ответил Гарольд и вернулся в шатёр расшифровывать добытые в рейде техники на ультрасском языке.

«Алиса должна вернуться завтра», — вспомнил герой и попивая бодрящее варево, выбрал следующим пунктом своего маршрута лавку Мака, на которого спихнул Моди, дабы поскорее устроить Гарольда в отряд.

Всё дело было в том, что старик, хоть и помогал архивариусу с техниками (несмотря на слепоту), также занимался врачеванием, а потому, имел открытый доступ к ресурсам отряда. Благодаря таким «связям», Эспен мог вне очереди и совершенно бесплатно пить необходимую для развития алхимию.

В конце-концов, акупунктурные точки живота сами себя не откроют.

— Эй, Мак! Как там пацан? — спросил он, очутившись под навесом.

— Играется в пустом загоне, вроде. Уже где-то час его не видел.

— Ты издеваешься? — резко поднял на него взгляд аметистовых глаз паразит.

— Что?

— Ты за ним вообще не смотришь?!

— Слушай, я его и так кормлю три раза в день за свой счёт. Только потому, что мы с Алисой хорошие друзья. Он самостоятельный малец, весь лагерь едва ли не с рождения знает.

— И тем не менее, восьмилетний пацан гуляет среди вольеров для тварей, которым и отряд бронированных рыцарей, зачастую, не помеха!

— Говоришь так, будто бы ты его отец! Я Моди знаю с пелёнок, он умный малый и знает куда лезть не стоит. Если так переживаешь за него, то пойди и посмотри!

Эспен, сплюнув на землю, вышел из палатки зверолова и двинулся к пустым загонам.

— Моди! Моди-и-и! Ты где, малой?

Взгляд паразита резко зацепился за что-то цветное. Что-то, чего обычно не бывает в местах содержания зверей-адептов… Раскрашенная цветная лошадка!

И нет, Моди не забыл её. От игрушки, шёл след пары мужских сапог, а единственный на всю округу конюх, в данный момент, дрых.

— Где ребёнок! — рявкнул подскочивший Эспен и ударил мыском ботинка по ножке табуретки, на которой сидел безусый юноша в соломенной шляпе.

— А-а! Что?! Какой… ребёнок? — глаза конюха раскрылись, когда тот коснулся спиной земли. Кажись, с самого утра, единственное, что он ловил — это сны.

— Здесь должен был играться пацанёнок лет восьми!

— Да был где-то… Я вообще за ним не присматривал! — пришёл, наконец, в себя конюх.

— Ты… — Эспен, было, замахнулся над макушкой, но осознав что, скорее всего, проломит юноше череп, ударил по балке, на которой держался навес.

Резко развернувшись, он рванул по следам похителей. Благо, уроки Гунхильдра прошли не даром, в совокупности с животным чутьём.

Следы вели на опушку леса недалеко от лагеря. Углубляться, по видимому, не стали, чтобы не нарваться на развитых зверей. Те, хоть и боялись приближаться к лагерю, всё же, иммигрировали не полностью.

Не рискнув пользоваться щупальцами, Эспен осторожно ступал меж деревьев. При всём желании, неизвестные не смогли бы даже дыхания его распознать. Каждое действие героя маскировалось естественным шумом чащи.