Клянусь, я бы его сейчас жестоко избил, если бы он не был ребёнком двенадцати лет. И моим младшим братом о котором я должен заботиться.

Ещё немного повлияло то, что этот мелкий извращуга чрезвычайно талантлив и уже достиг четвёртого уровня Конденсации Ци. И несмотря на то, что я его на четыре ступени выше, он всё равно выигрывал у меня десять тренировочных поединков из десяти. На мечах, если что. Без правил всё выходило иначе, четыре к пяти.

Еретические гении! Будто для них не существует правил.

— Извини, младший брат, — покаялся я за то, что потерял лицо.

В мире культивации необходимо сохранять спокойствие. Иначе ци сложно контролировать. И как бы плохо смотрится, когда человек слишком ярко проявляет эмоции, считало общество Брошенного Континента.

Потому пришлось кротко объяснить свои слова. Иначе этот извращуга ещё до чего-нибудь довоображается.

— Я просто играю с ними! Просто играю. Кормлю фруктами и едой, которую специально для них готовлю. Понятно?

Признаю, снова не удержался и повысил в конце голос. Но просто, его предположения за гранью разумного.

— А после отпускаю их. Не в Скайпине, а в… — запнулся я, потому что не захотел получить очередное нелепое обвинение. — Я отпускаю их в разных местах. Далёких, очень далёких от Скайпина. Это ясно?

— Как скажешь, старший брат-наставник, — быстро согласился он со мною успокаивающим голосом.

Кажется он мне не поверил. И говорил со мною так, будто я сумасшедший.

Во всём соглашайся, не провоцируй психа.

Зубы непроизвольно сжались и их скрип прозвучал явно не в мою пользу.

— Всё в порядке, старший брат-наставник. Я тебе верю, — продолжил он переговоры с безумцем.

— Хорошо, — выдохнул я наконец и широко улыбнулся.

Меня озарило. Я понял в чём проблема слишком беспредельного воображения моего младшего брата. Просто он мелкий и девственник. Ещё и гормоны покоя не дают.

Одиннадцать может на Земле и малый возраст. Но на Брошенном Континенте люди явно акселераты. Потому что только бешеными гормонами можно объяснить его фантазии на тему крыс.

Но я гений и легко нашёл решение этой проблемы. Просто надо показать ему всё в реальности.

Мы пошли в самый лучший бордель Скайпина "Ласковый Паучий Шёлк".

Заодно, подразню Злобную Паучиху Ду. Как она там? Не забыла ещё, как целых два раза поимела меня? Хотя нет, фокус с книгой не считается. Это я её сделал.

В "Ласковом Паучьем Шёлке" нас встретили, словно давно потерянных, любимых и богатых родичей. Добро, радостно и очень вежливо.

Я наслаждался ситуацией, а Санчо Пансо мрачнел.

— Зачем мы здесь, старший брат-наставник?

— Знаешь, в какой-то момент я понял, что не люблю сюрпризы, — сказал я отвлечённо и замолчал.

— Да, старший брат-наставник? — не выдержал он.

— Сюрприз, — ответил я с широкой улыбкой.

Сань Пань ещё сильнее нахмурился, но ничего не сказал. В его положении он мог только подчиниться.

Всё не ради мести. Всё ради его обучения.

— Наслаждайтесь, юные господа, — провела нас к столику красивая девушка.

Несмотря на приличную с виду одежду, красное с золотом ципао, выглядела очень соблазнительной. Формы, вырезы на платье, алые чулки, всё играло на этот образ.

Поэтому я открыто пялился, а не краснел и отворачивался, как Санчо Пансо. Из-за чего пару раз врезался в столбы и стены.

— Благодарю, пока нам только чаю.

Цены здесь были адскими, так что лучше было сэкономить. Проще девушку подороже купить, чем тратить на обед.

— И позови мне госпожу Ду. Скажи, что её пришёл навестить Ван Монк, — добавил я после заказа.

— Как скажете, господин Монк. Ваш чай сейчас принесут, — вежливо отозвалась работница.

— Ван Монк, я не буду этого делать! — яростно, но тихо произнёс Сань Пань, когда девушка ушла.

— Чего делать? Слушать музыку? — показал я ему на занавесь за которым изящный женский силуэт играл на аналоге арфы. — Или не будешь смотреть на танец? — на сцене кружила очень юная танцовщица и не ничего обнажённого там не было. Только завораживающий танец. — Или пить чай? — закончил я спрашивать.

Нам, как раз, принесли исходящий паром фарфоровый чайник. И пару маленьких чашек.

Нас сразу окружил чайный аромат.

— Нет, — всё так же напряжённо говорил он. — Я, про это, — закончил он шёпотом, жутко смущаясь.