– Просто некоторые ближе к Богу от рождения. Так что не завидуй.

– А если продолжу?

– Тогда тебя ожидает дисциплинарный суд консистории[], – сказала леди-инквизитор, нахмурившись. – Могу устроить.

«Архонт» полз по улицам, давя гусеницами брошенные машины. Всё это время леди-инквизитор не переставала поправлять макияж.

– Привыкай, – сказал Виктор, перехватив удивлённый взгляд Каина. – Ещё и не такое увидишь.

Квантрейн захлопнула пудреницу.

– Благородная дама должна следить за собой.

– Даже в бою?

– Никаких оправданий, Виктор. Иначе этот мир рухнет.

– Мир и так катится в задницу с тех пор, когда человек впервые предложил внутренности в жертву богам.

Помолчав, он добавил:

– И только мёртвые дождутся конца этой войны.

– Ты слишком пессимистично настроен. Конечно, Бог много чего допускает – войны, гибель детей… но это ещё не повод портить мне настроение своим унылым видом. Выше нос, Виктор, всё развивается в сторону торжества заповедей. А если это так, то мы победим.

– А если нет?

– Значит, Бог отвернулся от мира. Какая из точек зрения верна, покажет лишь время.

– Отличные перспективы, играемся с револьвером, в барабане которого всего одного патрона не хватает. Впрочем, какая разница, я всего лишь сраный солдат и не разбираюсь в хитросплетениях теологии.

Квантрейн поправила гарнитуру и переключила канал связи.

– «Хищник-один», «Хищник-два», возвращайтесь к выполнению первоначального задания.

– Принято.

– Дальше поедем без сопровождения? – спросил Виктор.

– Сектор безопасен, все улицы под контролем.

БМП миновала потрескивающий защитный барьер, и остановился около блокпоста, собранного из бронетранспортёров, бетонных блоков и брошенных гражданских автомобилей. За укреплениями мелькали шлемы группы блокирования и едва заметно поблёскивали оптические прицелы. Из-за обвалившегося угла здания выглядывал ствол станкового пулемёта.

– Здесь наши пути расходятся, – сказала леди-инквизитор. – Мы возвращаемся обратно.

– Косметичку забыла?

Регина проигнорировала выпад.

– За нарколабораторией обнаружено неевклидово пространство[5] неизвестного размера. Похоже, пикси организовали побочный бизнес и только благодаря этому мы смогли найти кое-что поинтереснее. Так вознесём же хвалу Господу за то, что сотворил их настолько тупыми и жадными.

– Тебе ещё не надоело всем этим заниматься, Регина? – спросил Виктор.

– Жить без этого не могу. Чем чаще попадаешь в говно – тем лучше живётся.

– Не пытайся походить на одного из нас, тебе не идёт.

– В глазах Бога нет труда благородного или презренного, Виктор, все мы в равных условиях. А теперь выметайся.

Виктор опёрся на плечо Каина и запрыгал по аппарели.

– Как была сукой, так и осталась, – сказал он, но только когда «Архонт» остался позади, и Регина не могла его услышать.

– Надо дать тебе прозвище Окорок, – пробурчал Каин, поддерживая приятеля.

– Судьба у тебя такая – таскать на себе полумёртвые тела.

Кальфу шла следом за ними.

– Давно ты знаешь Квантрейн?

Виктор не ответил. Вокруг бегали санитары с носилками, гномы-механики ковырялись во внутренностях подбитых джипов.

– Ты видел рисунки? – спросил Виктор.

Время от времени на стенах зданий появились граффити, отмечающие места трагедий и массовых смертей. Мрачные изображения стирали, но они продолжали проступать, слегка видоизменяясь. Художника так и не нашли, что давало повод для всё новых и новых слухов.

– Не до того было. Да и рано ещё.

– Как раз самое время. Кое-где уже появляются.

– Ты что, веришь в эту чушь?

– Это не чушь, брат, – убеждённо заявил Виктор. – Это реакция Офенпешта на происходящее.

– Ну да, – фыркнул Каин. – Как и байка про часы, которые иногда показывают одно и то же время.

– Давай туда.

Виктор указал в сторону мобильного госпиталя, расположенного под большим тентом. Каин усадил его на одну из каталок и стал ждать санитаров.

– Поздравляю, – сказал Виктор, внезапно протянув ему руку.