— Ты здорова? — обеспокоенно спросил Анхельм? — Что-то бледненькая.

— Хельме, не переживай, простыла немного, — поспешила я его успокоить. — А чего искал, случилось что?

Пухлощекий Хельме аж глаза вытаращил — смотрелось довольно забавно.

— Да ты шутишь, что-ли? Вся Академия с утра на ушах стоит! Как еще на воздух не взлетела! Арн Шентия тут всё чуть по камешку не разнес, рвал и метал, и кто бы знал, что за муха его укусила! Всех преподавателей к себе вызывал, троих уволил, представляешь?! Говорят, кого-то даже под следствие упекли, с конвоем… С ректором ругались так, что вся его башня ходуном ходила! Даже в столовой разнос устроил, причем, боюсь, как раз дружкам твоим, духам… Ты бы видела, какой он жуткий в ярости! Сейчас все по своим комнатам сидят, нос боятся высунуть…

— Так, Хельме, — перебила я бесконечный поток, потому что верзилы выразительно покашляли, — я вот на ужин как раз иду, давай-ка там все подробно и расскажешь.

— Дин, какой ужин?.. Пять часов время, столовая закрыта.

И словно в подтверждение его слов часы на ближайшей башне пробили ровно пять.

У меня закралось нехорошее предчувствие. И тут же мои охранники аккуратно оттеснили Хельме, окружив с обеих сторон. Очень вежливым стальным голосом, при этом жестко и выразительно смотря в глаза Хельме, один произнес:

— Мисса, следуйте за нами.

Глаза у Хельме расширились, я же, наоборот, сжалась в комочек.

— Хельме, извини, мне надо идти… потом поговорим…

— Ардин, у тебя опять, — прошептал он чуть ли не восхищенно, — приключения?…

Ох, друг мой. Да забирай их все.

То, что мы идем совсем не в столовую, это я уже поняла, как только мы оказались на задворках Академии. Здесь, вдалеке от учебных корпусов и студенческих общежитий, располагались апартаменты преподавательского состава и гостевые дома. Спрятанные от глаз летом живой зеленой изгородью, а теперь голыми черными ветками, изящные дома от двух до четырех этажей. Я как-то гуляла здесь, но вглубь побоялась зайти. Мало ли какими защитными заклинаниями огорожена территория.

Меня провели к двухэтажному каменному особняку. Коротко постучавшись в одну из дверей на первом этаже, один из мордоворотов зашел в нее и сразу вышел, кивнув второму. Меня деликатно, но настойчиво подтолкнули к дверям.

— Вас ждут.

Я вошла в рабочий кабинет — и это единственное, что я смогла заметить и определить в увиденной обстановке. Потому что сразу после злой и раздраженный взгляд его светлости пригвоздил меня к дверям.

— Проспалась?

Я не нашлась, что ответить. Хельме нисколько не преувеличивал — его светлость был в бешенстве. Черные волосы всклокочены, между бровями залегла глубокая морщина, стальные глаза так и сверкают. Такой разительный контраст по сравнению с утренним, почти заботливым поведением меня ошеломил. Нет, добрым его с утра тоже было не назвать, но все же…

Он сидел за столом, обложившись многочисленными папками и бумагами. В ворохе документов заметила свечение от знакомой плашки — моей же собственной работы. Смотрел требовательно, зло.

Отлипнув от дверей, все же неуверенно кивнула. Почему меня не покидает ощущение, что к сегодняшним чисткам я имею самое непосредственное отношение?

Пауза затянулась. Шентия не торопился продолжать, словно ожидая, что я еще скажу. И мой пустой желудок не придумал ничего умнее, как громко пробурчать, напоминая нерадивой хозяйке об ее обязанностях.

Шентия глубоко вздохнул и наконец взгляд его смягчился.

— Садись.

Я пристроилась на краешке глубокого мягкого дивана, стараясь не утонуть в нем. Его светлость сел рядом в кресло и щелкнул пальцами. На низком столике возникли тарелки с круглыми серебряными крышками, завернутые в салфетки приборы и даже маленькая ваза с цветком напоследок. Шентия лишь исподлобья взглянул куда-то вверх и вазочка исчезла. Я взволнованно осмотрелась ищущим взглядом. Духи! Хорошие мои!

— Духи Кирс-Анофф тоже свое получили, не старайся. Помолчат с недельку.

— А их-то за что? — не удержалась я.

Шентия выразительно посмотрел на меня и лишь покачал головой.

— Алкоголь, Ардина. До сих пор не поняла, чем тебя «лечили»? В Академии абсолютный запрет для студентов. Одного раза для отчисления достаточно.

Я опустила голову. А его светлость тем временем придирчиво изучил содержимое тарелок и протянул мне приборы.

— Сам со вчерашнего вечера не ел.

Да уж, более странного ужина наедине с мужчиной я не могла и представить. Его светлость ловко орудовал приборами, расправляясь с мясом. Мне же под его пристальным взглядом кусок в горло не лез. Что-то такое интимное было в этом — есть под присмотром аристократа. На их светских обедах, наверно, дамы только изящно ковыряются десертной вилочкой в пирожных и уж точно не взгрызаются в куриные ножки под соусом, по-плебейски держа их в руках.

Впрочем, один короткий свирепый взгляд на мою тарелку и на меня, развеял все смущение. Действительно, не на свидании. А на сытый желудок и помирать веселее. Я мысленно махнула рукой на все условности и набросилась на еду.