Когда я рассказала Любаве об обещанном подарке от лесного Хозяина, она очень обрадовалась и тут же стала беспокоиться.

–Это очень хорошо, и главное, что он сам тебе его отдать обещал, ты точно его поняла?

Я просто кивнула, а Любава прикрыв глаза мечтательно протянула, – вот свой корень у тебя будет, это как твое приданное, и мы положим его на хранение. – Он чем дольше лежит, тем сильнее становиться. – И главное Елена никому, слышишь вообще никому не рассказывай о корне, стоит мандрагор денег невероятных и если кто будет знать о нем, может и украсть, и убить и-за этого корешка.

Корень мандрагора растение магическое и очень редкое,– произрастал он обычно или на месте казни преступников или самоубийц. С мертвеца стекали соки жизни в землю и от них и зарождался в земле корень мандрагоры. Много нужно условий для его зарождения и роста, ведь где людно там и трава то не растет, а корню нужно много лет расти до полного созревания, да так чтоб ему беспокойства не было. Но, даже взяв корень толку от него пока не много, нужно время чтобы все его магические свойства раскрылись. Корень уже, выкопанный должен вызреть в подходящих условиях и только тогда им можно и убивать, и лечить. И чем корень старше, тем он сильнее и дороже. Свежий он светло кремового цвета, а с годами становится темнее коричневее. Я еще ни разу в своей жизни не видела корень и уверена была, что и у Любавы его просто нет. Откуда у простой знахарки такая диковинка. И конечно если лесной Хозяин мне подарит корень, я никому не буду об этом рассказывать. Любава сразу же сказала, что спрячет его, и он будет отлеживаться пока не станет пригодным для лечения.

Любава снова и снова рассказывала мне о корне и между делом готовила, что мне для взятия его понадобиться. Приготовила она маленький, плетенный из бересты коробок. Долго рылась в шкафу и принесла мне старинную деревянную лопаточку, специально сделанную и заговоренную именно на взятие корня мандрагоры еще одной из первых знахарок, живущих здесь. Заговор на взятие корня я выучила, но Любава еще и еще заставляла его повторять, чтоб я точно его не забыла. И вот 22 сентября наступил день осеннего равноденствия. Ближе к вечеру я взяв подарки для лесного Хозяина пошла в лес. Архип Пантелеевич уже ждал меня на опушке рядом с домом.

Пока мы шли он рассказывал,– давно уже одна дуреха, живущая в Баево, убежала в лес, да повесилась. – Только вы люди и-за такой ерунды жизни себя лишаете, подумаешь с парнем что-то у нее не срослось по любви может, бросил он ее уж не помню. – И главное она ведь так далеко в лес убежала, что искали ее долго, да не нашли, … тогда в том месте такая глухомань была, ого – го. – А, уж где она повесилась никто и не знает, а я помалкивал. – Меня,– продолжал он, – кто только не спрашивал про этот корень, а вот – отдавать было мне его жаль. – Да и не нравился мне никто, чтоб вот так я просто отдал кому-то и не бывать такому, а теперь время вот пришло, чувствую я. – Лучше корень отдать Целительнице, чем колдуну черному. – У тебя корень на пользу и доброе дело уйдет, да мне может где зачет будет как за доброе дело.

Шли по лесу долго узкими незнакомыми тропками, эту часть леса я не знала. Наконец вышли на неприветливую поляну с одиноко стоящим старым деревом.

– А, теперь смотри внимательно,– сказал Хозяин. – Увидишь сама где корень то иль подсказать надо будет.

Но меня хорошо Любава научила, под большой веткой в одном месте (если приглядеться) было пустое место, голая земля без травы крохотная такая проплешина. Любава говорила, что корень наверх выглядывает смотрит, прятаться ему или нет, и всегда в том месте где он растет над корнем чистая земля без травы и сухих листьев. Небольшой круг чистой земли с чайное блюдце, а не присмотришься, не увидишь. Я достала из рюкзака коробок и лопатку.

Хозяин закряхтел,– правильно все, а дальше что делать то будешь.

Дальше я опустилась на колени и стала огребать землю у корня по часовой стрелке, и затем землю с этого места насыпала в кузовок и стала читать заговор. В это же время, подкопала под корень, очистила его от земли со всех сторон и взяла его очень осторожно, я аккуратно положила его в кузовок, где и засыпала еще сверху землей в которой он рос. В родной земле в тишине и покое корень уснет и уйдет на покой. И только когда он совсем успокоиться, а это не меньше чем через год, только тогда им можно будет пользоваться, но нежелательно. Корень еще слаб и лекарства из него еще будут слабые. Самые ценные корни которым хотя бы уже лет за пятьдесят, не меньше.

– Ловко у тебя получилось то Елена. – Как будто каждый день берешь, – похвалил Хозяин.

– Любава, старалась, меня учила, – ответила я.

– Некоторых девок учи не учи, а толку чуть, – произнес Хозяин слегка раздраженно. – Вот недавно Агриппа свою Ольку в лес приводила.
– Так шум от нее на весь лес… и говорит- говорит не замолкая, все живое от них разбежалось. – Меня, увидела, как завизжала, аж в ушах у меня еще долго звенело. – Я чуть не оглох, и все настроение мне на весь день своими глупыми вопросами испортила.

– Ничего,– отозвалась я, – Олька хорошая, – дури в ней, да пока много. – Агриппа с ней справиться, всему научит.

– Хорошо коли так, пойдем с тобой обратно Елена. – А, то уж темнеет быстро, да и холодает уже по вечерам, и Любава твоя вся на иголках, небось. – Ждет тебя, переживает,– поторопил меня Хозяин.

Домой мне хотелось сильно и уже, когда мы немного отошли, я почувствовала взгляд в спину и не выдержав обернулась, лучше б я этого не делала. На дереве на огромном суке под которым я только что выкопала корень в сумерках четко я увидела петлю и силуэт повешенной девушки в ней. Тело девушки в петле тихо качалось под легким ветром, медленно крутясь вокруг своей оси.