Виктора положили на большой стол в гостиной, который уже подготовили для операции. Доктор раскрыл свой чемоданчик и попросил в помощники слуг, которые не боятся крови. Почти все вызвались помочь. Оказалось, Виктора любили все. От конюха, до последней судомойки. Доктор отобрал двух самых сильных слуг, а Перкинс напросился подавать бинты и инструменты.

– А теперь, госпожа герцогиня, вам тут делать нечего, - выпроводил её доктор. – Ваш покорный слуга сделает всё, что необходимо. И если будет на то Господня воля, ваш супруг будет жить.

И Эли осталась в коридоре. Бледная, дрожащая. Она не нашла ничего лучше, чем упасть на колени в молитве. Что угодно. Она сделает что угодно и согласна на всё, лишь бы Виктор жил. Операция длилась неимоверно долго. Часы в малой гостиной, куда её выпроводили, уже пробили полдень, а доктор никак не выходил. Что это значит? Сердце у Эли билось как сумасшедшее. Она с трудом уже переживала ожидание. Если через полчаса доктор не выйдет и она не услышит никаких известий, то она сама ворвётся к ним, не выдержит.

Она то присаживалась на кресло, то вскакивала с него и начинала расхаживать, почти бегать по комнате, потом опять садилась и прижимала руки к груди, силясь унять бешено бьющееся сердце. В глазах застыли слёзы, но она никак не могла заплакать. Всё тело в напряжении ожидало приговора. Потому что если Виктор умрёт, для неё это будет приговором. Как она будет жить без него? Эли даже не представляла этого себе. Поэтому когда доктор, тихо скрипнув дверью, вышел, она мигом подлетела к нему.

– Что? – Спросила тихо, боясь услышать ответ.

– Он жив. – Устало ответил доктор. – Но большего сказать не могу.

– Спасибо вам, - тихо прошептала Эли.

– Пустое, - махнул рукой доктор. – Я пока прослежу за герцогом. Если до сегодняшнего вечера он… - Доктор словно не мог выговорить это слово, но Эли поняла, что он имел в виду. – Словом, я жду до вечера, а потом уеду домой. Вам оставлю подробные указания с тем как ухаживать за больным. – Он помолчал немного, а потом вдруг улыбнулся и добавил. – Выше нос, герцог очень сильный мужчина. Если он выжил после такой раны, хоть и потерял много крови, то с долей уверенности могу сказать – будет жить.

И Эли выдохнула. Ноги сразу затряслись. И она едва добрела до кресла. Ждать до вечера… Слабая надежда не давала ей отчаяться, а слова доктора помогали держаться. Несколько раз слуги приносили ей и доктору чаю с булочками. Ей кусок в горло не лез. Но доктор сказал, что если она хочет помочь своему супругу, то должна хорошо кушать. Иначе она свалится от слабости и ему придётся разрываться между ними двоими. И Эли послушно съела несколько булочек и запила их чаем, не чувствуя вкуса ни того, ни другого.

Наконец, стемнело. Доктор в очередной раз вышел от Виктора, в этот раз уже одетый и с чемоданчиком в руке.

– Всё. Завтра зайду проведать больного. Он сейчас очень слаб и спит. Организм должен справиться. Главное, чтобы не началось воспаление. Давайте, я расскажу вам, что делать и какие лекарства герцогу давать.

Эли кивнула, взяла лист, перо и приготовилась записывать. Писать пришлось много. И хорошо, что так. По крайней мере она могла не думать, а ещё быть уверенной, что она точно ничего не забудет.

Когда доктор уехала, Эли сначала раздала указания слугам, которые, казалось, только этого и ждали. А ещё ведь скоро должны приехать те люди, которых Виктор посылал на пожар. И им она тоже должна будет дать указания. Вот только справится ли она? Эли решительно сжала губы. Она – герцогиня, она – хозяйка имения. Виктор надеется на неё. Она справится!

Эли попросила перенести кровать в гостиную. Она будет рядом с Виктором. Ни одна служанка не поможет ему так как она. Никто не будет так чутко охранять его сон. Эли подошла к нему, немного боясь, совсем немного. Ей было страшно увидеть на лице Виктора печать той тени, откуда не возвращаются. Но нет. Лицо его хоть и было бледно, но без той, мертвенной бледности, что она боялась.

Она посмотрела на Виктора и сама, не зная почему, улыбнулась. Они вместе и они обязательно справятся.

Следующие несколько дней Эли почти не помнила. Доктор заходил к ним каждый день по несколько раз на дню. И хотя с виду ничего не изменилось, но доктор оставался очень доволен.

– Всё намного лучше, чем я думал, - хмыкал он и улыбаясь потирал седую бороду. – Кто бы мог подумать, что ваш герцог такой сильный мужчина.

Эли была ему благодарна, потому что сама никаких изменений в состоянии Виктора не видела. Иногда она вскакивала ночью, чтобы посмотреть, жив ли ещё её муж. Но доктор видел улучшения и уверял её, что герцог уже скоро очнётся. Лихорадки не было, а значит всё прекрасно.