Когда явно не намеревавшиеся отступать рыцари наконец проваливают, я выдыхаю.

– Не следовало… - Джаред замолкает, стоит нам с Фелисей одновременно бросить на него разозленные взгляды. Есть за что, он как примерный ученик готов был безропотно следовать на экзекуцию!

Эдвард смеется.

– Тюремная пища тебе бы не понравилась, братец!

– Нам одного преступника хватит, Джаред, так что не надо геройствовать, тем более себе во вред! – бурчит Фелисия.

Она действительно переживает, это не игра.

– Кого ты преступником назвала?! Я, между прочим, хотя бы из дома не сбегал! – у юноши явно проблемы с построениями умозаключений.

– Ой, все, - девушка в сопровождении телохранителей идет наверх. – Пойду лучше к Сабрине, в отличии от вас, остолопов, она хотя бы милая!

– Я тоже милый! – кричит ей вдогонку Эд.

Я смотрю на Джареда с предупреждением.

– Юнис, скажи, я – милый?

– Джаред, попробуй только сдаться, когда мы столько сделали, чтобы тебя защитить! – я разворачиваюсь на каблуках и иду к себе, чтобы переодеться, игнорируя надувшего губы младшего брата герцога.

Нельзя в одночасье измениться и отринуть все свои слабости. Так только в сказках и бывает. Мы же постоянно делаем выбор, и потом встречаемся с его последствиями.

Варрхова Лавиния, лучше бы ей накопать на орден побольше компромата. Пока он существует, эта тема никогда не закончится, а Джаред как наивный ездовой пес будет при каждом случае ловить носом очередное зловоние от бывших сослуживцев в свой адрес. В одном городе все живем, как ни крути.

***

– Ваша светлость! Премного рада вас видеть! – Лавиния сияет жемчужно-белой улыбкой.

Нанятые мной для ее охраны облаченные в черный телохранители кивают в знак приветствия и возвращаются к своему прежнему делу: стоять изваяниями с обеих сторон стола подле журналистки. Смотрятся тут они так естественно, что аж жуть берет.

Я оглядываю беглым взглядом кабинет корреспондентки в редакции вестника, куда меня проводили, стоило спросить на входе дорогу. Маленький, здесь нет даже окна, но довольно компактный, и на столе все организовано четко: папки, блокнот, чернильные ручки и карандаши, стопка чистых листов, девайс наподобие печатной машинки.

– Вы на интервью? Я как раз отдала статью о событиях минувшей субботы в печать!

Мне уже страшно. Завтра вторник. Ненавижу вторники.

– Я обещала вам интервью в качестве платы за то, что орден перестанет существовать, - напоминаю невзначай.

– Ну, мне помнится, мы договаривались несколько иначе. Я всего лишь собираю «материал». Остальное от меня не зависит, герцогиня. Эта покорная слуга - журналист, не законник, - с Лавинии как с гуся вода. – Наше же с Дортвудом сотрудничество…скажем так, в этом вопросе есть куда стремиться.

Один из охранников Ромфилд кивает, подтверждая правдивость ее слов. Эй, вас никто не спрашивал!

– Но не смотря на разногласия, Бэриот уже кое-чего достиг, бедняга. Вы бы ему тоже охрану подыскали. Или врача. Собирается ходатайствовать перед главным советником императора о возбуждении дела. Только дела он и возбуждает, а самомнения-то! – фыркает Лавиния.

Я прикусываю губу, прикидывая сроки.

Лучше бы по-быстрому со всем расправиться. Эта суббота может стать началом еще больших неудач. Хотя бы снять с Джареда все эти обвинения в неподчинении приказу. Да и лучше бы ему официально прекратить членство в ордене до того, как он потонет. Только вот как ускорить эту бюрократическую машину со скоростью улитки?

– О чем задумались? Хотите совета? Если расскажете мне, что вас гложет…- словно заправская мошенница вкладывает в голос доверительные нотки журналистка.

Вот же настырная!

Профессионал своего дела.

– Благодарю, но не стоит. Со своими проблемами я разберусь сама.

– Вот как. Глупости какие! С проблемами лучше всего разбирается общество, - со знанием дела отмахивается девушка. – Напишешь про какую-нибудь не шибко красивую девицу, чей богатый папаша при смерти. Бам, замужем! А та шумиха в прошлом году с платьями из ателье мадам Аделаиды? Упомянула между строк, что герцогу Эккарту нравятся неактуальные в том сезоне кружева – леди раскупили все, а ведь до этого, кому были нужны наряды от этой старой перечницы? …Откровенно говоря, кружева - уже прошлый век…а герцог ничего такого не говорил, вот из кого и слова не вытянешь…

Я неосознанно прикусываю внутреннюю сторону щеки, пропуская последнюю часть рассказа Лавинии мимо ушей.

Общественное мнение…

– А вы правы. Можно прочитать, что именно вы написали в той статье? Клянусь, я не буду просить вас ее исправлять! Но, ммм…не поздно ли внести еще кое-какие коррективы? – робко уточняю я.

Лавиния хитро улыбается.

– Ну вот! Теперь мы понимаем друг друга, - журналистка открывает ящик стола и пододвигает ко мне черновик статьи. – Это будет стоить вам еще одно интервью!