— Какой ужас.

— Проблема в том, что когда королевским судам нужны лишние рабочие руки, они всегда могут набрать в команду заключенных из долговых тюрем. Так что выследить его оказалось невозможно. Скорее всего, его полтора десятка раз дергали с острова на остров. Я твержу себе и обещаю матери в письмах, что наша единственная надежда в том, чтобы мне продолжать ходить в море. Посещать новые порты и расспрашивать. Он где-то там, Прядка. Либо… погиб в одном из конфликтов, после того как его затащили на военный корабль. Если так, то я опоздала. Я уже подвела его, как подвела Паксона.

— Салай, ты не должна сдаваться.

— Почему нет? — Салай повернулась к Прядке. — То есть это правда? Ты знаешь, как нам выпутаться? Знаешь какой-то королевский секрет, чтобы мы выжили в Багряном? Пожалуйста, скажи, что у тебя есть план.

— Я…

Что тут ответить? В очередной раз возразить, что Прядка не та, за кого ее принимают? Когда она только что сказала Салай не терять надежды?

«Надежда на ложь — надежда на меня — это и не надежда вовсе», — подумала Прядка.

Вдруг ей удастся что-нибудь предпринять. Вдруг есть способ помочь. С необычайной ясностью она вспомнила, как наблюдала за приближающимся дождем и понимала, что не в силах его остановить и что ее жизнь подчинена слепой удаче.

Ей уже почти начало казаться, что она контролирует ситуацию, что ее судьба в ее собственных руках. Но потом пришел дождь, будто луны послали молот, чтобы научить ее смирению, как следует стукнув по лбу.

Салай отвернулась.

— Нечестно просить тебя о защите. Я не знаю, в чем заключается твоя миссия, твоя настоящая миссия. Возможно, тебе поручили просто увести нас за границы королевства. Мы стали смертобежцами, опасными для всех, кто попадется на пути. Я не могу винить тебя за то, что ты ведешь нас прямиком к смерти ради защиты невинных. В этом есть и моя вина. Их я тоже подвела. — Она расправила края карты Багряного моря. — Если бы мы только знали, куда направляется капитан. Тогда я могла хотя бы спланировать, как долго мы здесь пробудем.

— О, — произнесла Прядка. — Салай, как раз это мне известно.

— Серьезно?

— Да. Наверное, стоило рассказать тебе раньше. Капитан ведет нас к дракону.

— К Ксизису? — Салай крутанулась на стуле. — Он правда существует?

— Улаам говорит, что да. А у капитана есть книги, в которых утверждается, что легенды не лгут.

— Ну, Улаам-то, наверное, знает, — согласилась Салай, потирая подбородок. — Но с какой стати ей посещать дракона… О, она ищет способ исцелить свой недуг? Я уже было решила, что Ворона настолько упряма, что застращала споры у себя в крови, и те подчинились. Она прожила дольше любого другого спороеда. Но что она предложит взамен?..

Их взгляды встретились.

— О, — догадалась Салай и рассмеялась. — Она думает, ты дашь ей обменять себя на ее жизнь? Ха!

— Да уж, как смешно.

— Этого я буду ждать с нетерпением. То еще представление будет, когда она поймет, кто ты на самом деле. Но скажи-ка кое-что. Я знаю, что свою настоящую миссию ты не можешь ни подтвердить, ни опровергнуть, но хотя бы намекни, чего нам ждать после того, как ты разберешься с Вороной?

— Мне потребуется ваша помощь. Если я и правда разберусь с Вороной — если, то мне бы не хотелось, чтобы команда отпускала ее на свободу. Мне, понимаешь ли, придется… э… отдать ее в руки правосудия.

— Само собой! — В глазах Салай впервые за день зажглась надежда. — Да, это я могу устроить. Значит, как только ты покончишь с Вороной, мы уйдем из Багряного?

— Да. Правда… это немного щекотливый вопрос… но еще у меня есть кое-какие дела с Чародейкой в Полуночном море. И я надеялась…

Глаза Салай широко распахнулись. Она снова расхохоталась. Хохот походил на трезвон рынды, призывающей моряков к оружию, — резкий, возбужденный, но в то же время сдержанный.

— Кто бы сомневался! И чего я переживала? Если ты собираешься в Полуночное… Багряное для кого-то вроде тебя пара пустяков.

Потом она посерьезнела.

— Но ты поможешь мне защитить команду? Я понимаю, что королю нет дела до горстки пиратов, но больше о них позаботиться некому. Даже капитану на них плевать. Пожалуйста, пожалуйста, не дай нам больше никого потерять.

В тот миг Прядка почувствовала себя стряпней Форта — закоптелой, с толстой коркой и едва способной выполнить свое предназначение. Она сжалась под весом надежды Салай. Что могла сделать Прядка? Она подделка. Лгунья. А то и…

Постойте-ка.

Ей в голову пришла весьма чудная и отчаянная идея. Возможно, просто пустяк. Бестолковый каприз.

Отмечу, что чудное отчаяние — именно то состояние, что зачастую приводит к гениальным озарениям.

— Будь готова, — сказала Прядка. — Есть у меня один вариант.

Следующие несколько дней Прядка провела в исступлении, панически усердствуя и усердно паникуя. Нарождающийся в голове план был гораздо опаснее затеи с ракетницей. И на сей раз у нее не было чужих схем, чтобы взять их за основу.