Победа у Арты ознаменовала беспрерывную череду успехов Танкреда на почве расширения границ княжества Антиохийского. В течение последующего года князь-регент Антиохии восстановил франко-нормандское господство над долиной Рудж, Альбарой, Маарат ан-Нуманом, Кафартабом. Более того, в сентябре 1106 г. Танкред, после долгой осады, взял Апамею — бывшую некогда недосягаемой и желанной целью господствовавших в северной Сирии ромеев. В описаниях Абу-ль-Феды Апамея предстает как «город славный своей древностью (…) Древний город расположен на возвышении. Рядом находится озеро, наполненное сладкой водой, через который течет Оронт» [994] . Здесь, конечно же, нельзя не отметить, что город был взят Танкредом при активном соучастии сына свергнутого и убитого ассасинами эмира Апамеи — Мусбих ибн Мулаиба, что является одним из ярких эпизодов франко-мусульманского (или, конкретнее, арабо-нормандского) взаимодействия в эпоху крестовых походов [995] .

Нас же в большей степени интересует тот факт, что с франкским завоеванием Апамеи связан и один из печальных эпизодов крайне неудачного взаимодействия между латинскими и сирийскими христианами. Первоначально христианское население Апамеи, состоявшее из сирийских мелькитов, армян и сиро-яковитов, обратилось к Танкреду с предложением сдать ему город. Так, если верить Альберту Аахенскому, захвативший Апамею сирийский ассасин Абу Тахир ас-Сайгх «подозревал жителей города, в особенности потому, что они были христианами». Он обратился за помощью к эмиру Рыдвану Алеппскому, узнав о чем «христианские и армянские жители (…) направили послов к Танкреду, ибо он был муж христианской веры и великий воин, прося его собрать войска, прийти к ним и принять господство над городом» [996] . Однако, согласно истории Альберта, Абу Тахир ас-Сайгх смог подкупом и угрозами добиться покорности населения Апамеи, так что когда весной 1106 г. Танкред прибыл к городу во главе войска из 700 конных и 1.000 пеших воинов, «жители не пустили его» [997] . Апамею пришлось брать продолжительной осадой, прерванной великим постом и возобновленной летом того же года. Причем, по словам Альберта, Танкред искренне желал того, чтобы «жители (т. е. христианское население Апамеи. — С. Б.) были наказаны вместе с предателем» Абу Тахиром, однако ни в «Иерусалимской истории», ни в арабских хрониках мы не встречаем упоминаний о каких-либо массовых преследованиях христиан Апамеи со стороны нормандцев [998] . Так или иначе, Апамея, с селевкидских времен бывшая одним из основных стратегических и экономических центров Сирии, город «сирийского тетраполя», стала главным форпостом антиохийских франков на юго-западных границах их княжества и кафедральным градом латинского архиепископа [999] .

Несмотря на то, что и в последующие годы Танкред будет неоднократно и успешно воевать с мусульманскими правителями Сирии, нас, в рамках данного исследования, в гораздо большей степени интересуют войны этого нормандского государя с христианами Востока, кампании против которых возобновились с 1107 г. Стоит лишь отметить, что первыми христианскими противниками Танкреда, с момента его повторного восшествия на престол Антиохии, стали не ромеи или армяне, но родные ему по вере и культуре франки. Со времен пленения графа Бодуэна II де Бурга в битве у Харрана (1104 г.), Танкред оставался полноправным правителем графства Эдесского. Однако нормандцы не смогли установить сколь либо доверительных отношений с восточно-христианским населением графства. Нельзя не отметить, что Танкред не столкнулся ни с одним значимым восстанием на территории графства Эдесского. Более того, он, вероятно, пользовался определенной долей популярности, по крайней мере — среди армян Эдессы. Матфей Эдесский открыто восхваляет Танкреда и именует его «благочестивым» человеком и «поборником Христовым» [1000] . Очевидно, проблема крылась в фигуре регента, поставленного Танкредом в Эдессе — уже неоднократно упоминавшегося Ричарда Салернского. Ричард своими полководческими неудачами и безмерной алчностью стяжал страстную ненависть жителей города [1001] . Христианское население Эдессы и прочих городов графства, не дерзая бросить открытый вызов нормандцам, все же явно тяготело к своим прежним франкским сеньорам, успевшим установить кровные, династические узы с армянской знатью; в частности — к графу Бодуэну II и Жослену де Куртенэ [1002] .

В 1107 г. тюркский плен покинул Жослен де Куртенэ, выкупленный населением своего города — Турбесселя [1003] . Обретя свободу и восстановив власть над своей сеньорией, Жослен приступил к сбору средств для освобождения своего сюзерена — графа Бодуэна II Эдесского. Согласно Анонимной сирийской хронике, выкуп, назначенный эмиром Джавали Сакав за графа Эдесского, составил в «70.000 михаилите динаров», т. е. золотых безантов чеканки василевса Михаила VII Дуки [1004] . Матфей Эдесский говорит о том, что «Жослен выкупил у Джавали графа Эдесского, Бодуэна, за сумму в 30.000 тахеганов» [1005] . В хронике Михаила Сирийца можно найти четкое «примирение» фрагментов из «Анонимной хроники» и хроники Матфея. По словам Михаила Сирийца, «Сумма выкупа за Бодуэна была определена в 70.000 динаров. Жослен взял 30.000 и отправился в Калаат Джабар, где предал себя в заложники и освободил Бодуэна» [1006] . Анонимный автор «Сирийской хроники…», основываясь на хронике Михаила Сирийца, оставляет подробное описание того, как Жослен отдал себя в заложники эмиру Джавали Сакаву и, как эмир, пораженный его доблестью, преданностью графу Бодуэну и церемониальным изъявлением покорности, отпустил его, отказавшись от выкупа [1007] .

Здесь нельзя не отметить, что, согласно «Всеобщей истории» Ибн аль-Асира, выкуп за Бодуэна II де Бурга был предоставлен Жослену Танкредом. По словам Ибн аль-Асира, Танкред предоставил Жослену «30.000 золотых динаров, а также лошадей, оружие, ткани и прочие дары» [1008] . Подобные действия вряд ли можно считать органичными для Танкреда, особенно если вспомнить о его поведении при сборе средств для выкупа из плена его родного дяди — Боэмунда I. Если Ибн аль-Асир действительно передает достоверные сведения, а не позднейший вымысел, то можно предположить, что Танкред, вероятно, готов был заменить своего кузена Ричарда на Бодуэна II, если последний окажется в вассальной и, к тому же, финансовой зависимости от Антиохии. Это подтверждает Матфей Эдесский, который говорит о том, что «Танкред, во время их (т. е. Жослена и Бодуэна II) пленения захватил принадлежавшие им земли и отказался возвращать их, покуда эти два князя не станут его вассалами. Они же отвергли это требование» [1009] . Де Бург требовал полного восстановления своих прав на графство Эдесское, в чем Танкред наотрез отказал [1010] . По словам Фульхерия Шартрского, «когда Бодуэн вернулся в свой город, Эдессу, он увидел, что не сможет войти, так как Танкред и его войска воспрещают ему» [1011] .

Столкнувшись с сопротивлением Танкреда, Бодуэн II де Бург отбыл к своему кузену Жослену, в Турбессель, откуда стал стягивать силы своих сторонников и союзников, и распространять свою власть на близлежащие земли. Так началась междоусобная война между франкскими правителями северной Сирии за права на престол и земли графства Эдесского. Упоминание хронистов XII–XIII вв. об этой войне в достаточной мере запутаны [1012] , однако если выровнять разнящиеся упоминания по наиболее полному описанию — из «Свода всеобщей истории» Ибн аль-Асира, то создается вполне правдоподобная картина конфликта. Желая удержать инициативу, Танкред собрал войска и осадил Турбессель в надежде принудить Бодуэна II и Жослена к сдаче, прежде чем они успеют собрать достаточное число войск и призвать из Мосула эмира Джавали Сакава, на помощь которого они уповали. По словам Ибн аль-Асира, войска Танкреда и Бодуэна II де Бурга «сразились, но после боя христиане встретились друг с другом, разделили трапезу и вступили в переговоры» [1013] . При этом, «Танкред удалился в Антиохию», а «вопрос об Эдессе так и не был разрешен» [1014] . Т. е. стороны заключили перемирие, но не отказались от своих притязаний на Эдессу, которая, вероятно, еще оставалась во власти Танкреда. Земли Эдесского графства были разделены между противоборствовавшими сторонами, и вскоре война разразилась с новой силой. На этот раз инициатива принадлежала графу Эдесскому и его вассалу — Жослену де Куртенэ.

Отлично понимая, что они не смогут, опираясь лишь на собственных вассалов, вытеснить Танкреда из Эдессы, Бодуэн II и Жослен обратились за помощью к уже упоминавшемуся выше армянскому князю Гох Василу — правителю Кайсуна, Рабана и обширных территорий на севере, между Евфратом и хребтом Аманоса («княжества Евфратес»). Очевидно, что в этот период, столкнувшись с угрозой франко-нормандской экспансии, исходившей от князя-регента Антиохии, Гох Васил (человек, некогда принявший столь активное участие в выкупе князя Боэмунда I Антиохийского), решил сделать ставку и на союз с обездоленным графом Эдессы, и на сближение с Византией. Как и братья-князья Рубениды, державшие земли в горах Тавра, Гох Васил признал некую символическую форму зависимости от Ромейской державы [1015] . Известно, что Васил, как и Торос I Рубенид, носил византийский титул севаста [1016] . Гох Васил охотно откликнулся на обращение графа Бодуэна II де Бурга, заключив сэдесским графом союз против Танкреда. Согласно хронике Ибн аль-Асира: «Граф (Бодуэн II. — С. Б.) и Жослен напали на земли Танкреда и, одновременно, призвали на помощь Васила, армянского князя, который, собрав отрекшихся от веры мусульман и прочих воинов, правил Рабаном, Кайсуном и другими крепостями к северу от Алеппо. Васил отправил на помощь графу тысячу всадников, отрекшихся мусульман, а также две тысячи пеших воинов» [1017] . Более того, для этой войны Гох Васил призвал и ромейские войска из Киликии, в частности — наемников-печенегов, стоявших в Мамистре [1018] . С момента заключения союза между армянским князем Кайсуна и графом Эдессы северо-восточные рубежи княжества Антиохийского превратились в добычу для франкских, армянских и ромейских (печенежских) войск де Бурга и Гох Васила.

Примечательно, что Матфей Эдесский, также оставивший подробное описание этих событий, прямо осуждает Бодуэна II, Жослена и Гох Васила за их нападение на княжество Антиохийское. Так, по его словам: «Жослен прибыл к Василу, который с почестями принял его и осыпал дарами. Затем он вернулся к Бодуэну, собрав конное войско из Рабана, города, принадлежавшего Василу, преисполненный намерения вести войну против благочестивого Танкреда. Бодуэн и Жослен совершили богомерзкое деяние, и были в высшей степени виновны пред лицом Божиим. Они направили весть персидскому эмиру Джавали, призвав его прийти к ним на помощь во главе 5.000 конных воинов. Так они напали на графа Антиохии — Танкреда (…) Васил направил двум франкским вождям 800 воинов, а также отряд печенегов, наемников императора греков, стоявших в Мамистре» [1019] . Далее описания Ибн аль-Асира и Матфея Одесского расходятся. Матфей Эдесский говорит лишь о нападении объединенной армии Бодуэна II и его союзников на антиохийские земли и о крупном, кровопролитном сражении близ Турбесселя, завершившемся гибелью «2.000 христиан» и победой Танкреда. Но, по словам Матфея, после этого сражения Бодуэн II бежал в Равандель, а затем вернулся в Эдессу (!), что само по себе странно, т. к. армянский хронист ни слова не говорит о возвращении города под власть де Бурга [1020] . Гораздо более убедительной кажется последовательность событий, изложенная в хронике Ибн аль-Асира. Согласно «Своду всеобщей истории», когда войска Бодуэна II де Бурга и Гох Васила вторглись в пределы Антиохийского княжества «Танкред выступил, чтобы встретить их. Они сразились за право господства над Эдессой, но тогда вмешался Патриарх (т. е. латинский Патриарх Антиохии Бернард Валенский. — С. Б.), который для христиан то же, что и имам для мусульман, и которому они не смеют противиться. Несколько патрициев (т. е. баронов — С. Б.) и священников засвидетельствовали, что дядя Танкреда — Боэмунд, решив возвратиться в Европу, приказал, чтобы Эдесса была возвращена графу, когда тот вновь обретет свободу. Тогда Танкред отказался от своих притязаний на город, и вернул его в девятый день месяца сафара (18 сентября 1108 г.)» [1021] . У нас нет оснований не верить столь правдоподобному описанию, тем более, что со стратегической точки зрения, союз между Гох Василом, контролировавшим Рабан и Кайсун, и Бодуэном II, опиравшимся на Турбессель, Равандель и западные области графства Эдесского, вне всяких сомнений изолировал Эдессу от княжества Антиохийского.