— Кто там? — спросил он. Ответа не последовало, но он услышал за дверью какой-то шорох.

— Кто там? — снова спросил он. — Я не открою…

— Открой, пожалуйста, — послышался женский голос.

Спенсер повернул ключ. Вошла Луиза. На ней был легкий плащ и черный берет, в руках она держала саквояж. Вода стекала с ее одежды, капала с рукавов. Она смотрела на него глазами, казавшимися огромными и черными на бледном, омытом дождем лице, и дрожала. Он шагнул ей навстречу, но она, не закрыв двери, молча, стараясь не задеть его, прошла со своим саквояжем в ванную комнату.

16. Воскресенье, 22 июля, 11.00 утра

Луиза разделась, накинула белый купальный халат Спенсера и босиком вернулась в гостиную. Широко расставив ноги, она стояла посреди комнаты и расчесывала волосы его гребенкой. Каждый раз, когда она поднимала руки, засученные рукава халата соскальзывали вниз.

— К прошлому возврата нет, — сказала она. Голос ее звучал безжизненно.

— О чем это ты? — спросил Спенсер. — Где Лэрри?

Луиза пожала плечами.

— Не знаю и знать не хочу. Вчера вечером мы поссорились и он ушел, хлопнув дверью. Я ждала его до двух часов ночи, а затем сложила свои вещи в саквояж и сняла комнату в гостинице «Шерри-Нидерланд».

— Я никак не мог дозвониться к нему, — сказал Спенсер.

— Тебе нужна новая гребенка, — заметила Луиза. Она встряхнула волосы, и они легли ей на плечи такими легкими, пушистыми волнами, словно дождь их и не коснулся.

Спенсер стоял у письменного стола, собираясь закурить. Увидев, что Луиза направляется к нему, он бросил сигарету, повернулся к ней спиной и, подойдя к открытой балконной двери, стал смотреть на дождь. Через мгновение он почувствовал, что Луиза стоит рядом с ним. Она обняла его за шею, не выпуская гребенки из правой руки, и прижалась к нему всем телом.

— Не надо, — сказал Спенсер.

— Почему?

Он взял ее руки и мягко опустил их.

— Я должен во что бы то ни стало связаться с Лэрри. Это... это страшно важно.

Луиза не отодвинулась от него, но руки ее беспомощно упали, и он почувствовал, что она больше к нему не прижимается.

— Я не знаю, где он.

Спенсер подошел к письменному столу и закурил сигарету.

— По-моему, у него какие-то неприятности, — сказала она.

— А именно?

— Вчера, после обеда, к нему приходили два человека из ФБР. Около часа они разговаривали с ним наедине, но он отказался сообщить мне, о чем они беседовали. Он утверждает, что этот визит никакого отношения к нему не имеет, но я ему не поверила.

— Ну, если вы поссорились из-за этого... — начал было Спенсер.

Она быстро повернулась к нему.

— Не из-за этого. Совсем не из-за этого!

— Во всяком случае, — сказал Спенсер, — я могу тебя успокоить: они приходили к Лэрри из-за меня.

Она пристально на него посмотрела.

— Из-за тебя?

— Да, я нахожусь под следствием. Разве Лэрри ничего не говорил тебе?

Она покачала головой.

— Не понимаю. Какое следствие?

— А, это длинная история, — ответил Спенсер.

Она отвела взгляд и снова стала причесываться резкими, нервными движениями.

— Я не могла оставаться в гостинице, ну просто не могла. Я позвонила тебе, твой телефон был занят, и я решила, что ты дома. Мне не удалось найти такси, и я села в автобус, а остаток пути прошла пешком. — И не переводя дыхания, Луиза спросила:

— А что Лэрри сделал?

— Что ты хочешь сказать?

— Он чем-то подвел тебя, да? Вот поэтому-то ты и хочешь поговорить с ним. Это он виноват?

— В чем виноват?

— Ну, в том, что приходили эти... из ФБР. Это он виноват, да? Он что-то говорил о тебе... Он...

— Перестань болтать глупости, Луиза! — резко остановил ее Спенсер. — Ты не понимаешь, что говоришь.

— Я не понимаю?! — Она швырнула гребенку на пол, сделала несколько шагов к Спенсеру и взяла у него из рук сигарету. — Продолжай, продолжай доверять ему. Пусть он еще раз обманет тебя. Но не говори потом, что я тебя не предупредила. Никогда не говори.

— Луиза...

Она курила, глубоко затягиваясь.

— Он так ревнует меня к тебе, что уже не способен рассуждать здраво.

— У него нет никаких оснований для ревности, — сказал Спенсер.

— Нет, есть, — заявила Луиза. Высоко подняв голову, она смотрела ему прямо в глаза. — Я устала сейчас, Спенс, страшно устала. Каждый раз, когда мы остаемся с тобой наедине, оказывается, что я либо страшно утомлена, либо истерична. А я не хочу этого. С тобой я хочу быть спокойной и... нежной. Настоящей женщиной, а не психопаткой. Я люблю тебя, Спенс, и всегда любила. Я хочу любить тебя и быть с тобой всю мою жизнь. — Она резко повернулась, подошла к балконной двери и выбросила окурок прямо под дождь. А затем начала смеяться.