Отпущу свою душу на волю…
вернуться

Кузнецов Юрий Анатольевич
Шрифт:
Зачем ты его обнимала,Махала с печальных полей,Как будто туман разгоняла?..Туман становился плотней.Он занял скользящее местоВ пространстве, лишённом тепла.Но тайна прощального жеста,Мерцая, обратно звала.Развеять дорожную скукуПомог ему князь темноты,Что дёргал какую-то куклу,И кукла махала – и ты…Годами окно протирала,Рука уставала мелькать,Как будто туман разгоняла,Который нельзя разогнать.

1976

«Ты не стой, гора, на моём пути…»

Ты не стой, гора, на моём пути.Добру молодцу далеко идти.Не мешай ногам про себя шагать,Не мешай рукам про себя махать.Говорит гора: – Смертный путь един.До тебя прошёл растаковский сын.Сковырнул меня изо всей ноги,Отмахнул меня изо всей руки.– Не мешай, сказал, про себя шагать,Не мешай, сказал, про себя махать.Не ищу я путь об одном конце,А ищу я шар об одном кольце.Я в него упрусь изо всей ноги.За кольцо схвачусь изо всей руки.Мать-Вселенную поверну вверх дном,А потом засну богатырским сном.

1976

Двойник

Только солнце с востока взойдёт,Тут же с запада всходит другое,Мы выходим из разных ворот,Каждый тень за собою ведёт,И моя, и твоя – за спиною.Мы сошлись, как обрыв со стеной,Как лицо со своим отраженьем,Как два лезвия бритвы одной,Как рожденье со смертью самой,Как великая слава с забвеньем.Тучи с небом на запад летят —На восток покачнулись деревья.Наши тени за нами стоятНе сливаясьи бездны таят,А меж нами не движется время.

1976

Завет

Со дна морского камень всплыл,Привязанный к ногамТого, кто душу погубилПо мировым углам.Прямой дороге предпочёлБегущую волну.В пути опоры не нашёлИ канул в глубину.Твои слова, родная мать,Нашли его на дне:«Когда я буду умирать,Ты вспомни обо мне».В морской пустыне он стоялНа камне гробовом.И долго руки простиралЗа синий окоём.

1976

«Мне снились ноздри! Тысячи ноздрей…»

Мне снились ноздри! Тысячи ноздрейСтояли низко над душой моей.Они затмили солнце и луну.Что занесло их в нашу сторону?Иль от лица бежали своего?..– Мы чуем кровь! Мы чуем кровь его! —Раздался вопль чужого бытия…И пролилась на волю кровь моя.

1977

«Ты зачем полюбила поэта…»

Ты зачем полюбила поэтаЗа его золотые слова?От высокого лунного светаЗакружилась твоя голова.Ты лишилась земли и опоры.Что за лёгкая тяга в стопе?И какие открыло просторыТвоё тело и в нём и в себе?Он хотел свою думу развеять,Дорогое стряхнуть забытьё.Он сумел небесами измеритьСвой полёт и паденье твоё.Он уже никогда не вернётся,След его заглушила трава.Ты заплачешь, а он отзовётсяНа свои золотые слова.

1977

Двуединство

В тени летящего орлаСова ночная ожилаИ полетела, как подруга,В плену возвышенного круга.Орёл парил. Она блуждала,Не видя в воздухе ни зги.И, ненавидя, повторялаЕго могучие круги.

1977

«На тёмном склоне медлю, засыпая…»

На тёмном склоне медлю, засыпая,Открыт всему, не помня ничего.Я как бы сплю – и лошадь голубаяВстаёт у изголовья моего.Покорно клонит выю голубую,Копытом бьёт, во лбу блестит огонь.Небесный блеск и гриву проливнуюЯ намотал на крепкую ладонь.А в стороне, земли не узнавая,Поёт любовь последняя моя.Слова зовут и гаснут, изнывая,И вновь звучат из бездны бытия.

1977

Распутье

Поманила молодость и скрылась.Ночь прозрачна, дума тяжела.И звезда на запад покатилась,Даль через дорогу перешла.Не шумите, редкие деревья,Ни на этом свете, ни на том.Не горите, млечные кочевьяИ мосты – между добром и злом.Через дом прошла разрыв-дорога,Купол неба треснул до земли.На распутье я не вижу Бога.Славу или пыль метёт вдали?Что хочу от сущего пространства?Что стою среди его теснин?Всё равно на свете не остаться.Я пришёл и ухожу – один.Прошумели редкие деревьяИ на этом свете, и на том.Догорели млечные кочевьяИ мосты – между добром и злом.