— Не стоит. Теперь я в порядке, — шепчу я, желая успокоить ее, потому что по какой-то неизвестной причине предпочел бы пройти через болезнь и боль сто раз, чем быть источником ее дискомфорта.

Мне хочется быть более сильным мужчиной. Если бы я мог выразить свои чувства, быть храбрым, как сильная женщина, сидящая рядом со мной, и просто сказать ей, что она мне нравится. Что я все время думаю о ней и фантазирую о жизни с ней. Хотел бы я, чтобы она знала, как сильно я хочу быть нормальным для нее, как многого она заслуживает и как отчаянно я буду пытаться и в конечном счете потерплю неудачу, чтобы быть тем мужчиной, который мог бы сделать ее счастливой. Я хочу ее. Больше, чем следовало бы, и достаточно, чтобы она могла полностью уничтожить меня.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но захлопываю его, когда она вскакивает на своем месте.

— Ну, тогда… — она хватает гамбургер с моих колен. — А как насчет картофеля фри? Тебя это устраивает?

Я моргаю от внезапной перемены в ее поведении.

— Да, думаю, что да.

— Ты уверен?

И это все? Я выплескиваю уродливое прошлое, и она впитывает его, а потом стряхивает, как будто не видит во мне ущербности?

— Да.

Она выпрыгивает из грузовика, и я смотрю, как она подходит к крыльцу. Я следую за ней и оказываюсь там как раз в тот момент, когда она бросает оба гамбургера в миску собаки. Затем вытирает руки и смотрит на меня.

— Больше никакого мяса, ладно? Обещаю.

— Тебе не нужно было…

— Знаю. Но я хотела. — В ее глазах мелькает эмоция, но она меняет выражение лица, прежде чем я успеваю понять, что это было. — Ты можешь это контролировать? Я имею в виду, ты пытался контролировать его? Гейджа?

— Если я остаюсь начеку, то обычно чувствую его приближение. Мне удавалось задержать затмение, но только на несколько секунд. Когда он появляется, это… резко, как удар по голове. В одну минуту я там, а в следующую — нет.

Она подходит ближе, заглядывает мне в глаза, и от этой близости мой пульс учащается.

— Он меня слышит?

— Думаю, да. Мы — один и тот же человек. Если я тебя слышу, то и он тоже.

— Но ты не мог слышать меня, когда Гейдж был здесь.

Я вздрагиваю от ее признания.

— Ты пыталась достучаться до меня?

— Поначалу нет. Сначала я думала, что ты ненавидишь меня и хочешь, чтобы я оставила тебя в покое, но потом, после поц… — она потирает лоб, опустив глаза. — Черт, может быть… Неважно.

Я убираю ее руку от лица, не в силах вынести, что она прячется от меня.

— Скажи мне. — Мой желудок сжимается, и от нервов у меня потеют ладони, когда я предвкушаю ее следующие слова.

Она пораженно выдыхает и смотрит мне в глаза.

— Это был поцелуй, Лукас. Тогда я поняла, что это не ты.

— Каким образом?

— Это было грубо, агрессивно, требовательно. Все, чем ты не являешься.

Я сглатываю и стараюсь не опускать взгляд.

— Он причинил тебе боль?

— Нет, — шепчет она с тоской в голосе.

— Тебе понравилось?

У нее перехватывает дыхание.

— Да.

Мои веки закрываются, когда я чувствую тепло ладони на своей челюсти, и ее пальцы рассеянно касаются шрама на моей шее, посылая мурашки по моим рукам.

— Поговори со мной.

— Но… он напугал тебя, верно? Ты сказала, что он выгнал тебя, что ты пошла домой пешком. — Я моргаю, в моей груди бушует война эмоций. — Не могу поверить, что ты меня поцеловала после этого.

— Гейдж поцеловал меня.

— Но ты поцеловала его в ответ. Я имею в виду, ты поцеловала меня в ответ?

Она дрожит и смотрит на меня голубыми глазами.

— Поцеловала.

Мой пульс бешено колотится, и я дрожу, когда Шайен двигается, чтобы стереть расстояние между нами. Она не прикасается ко мне, но достаточно близко, чтобы с каждым вдохом тепло ее груди согревало мои ребра.

— Что ты делаешь, Шай?

Она мягко улыбается и закрывает глаза.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь.

Это был не ответ, но то, как она это говорит, похоже на него.

— Я не знаю как… — слова рвутся наружу, своего рода защита.

— Ты знаешь, поверь мне. Ты действительно знаешь.

— Не хочу тебя разочаровать. — Я моргаю и погружаюсь в глубину разума, надеясь, что не найду там Гейджа, который ждет, чтобы выйти вперед. Если не считать быстрого соприкосновения наших губ на кухне, я никогда раньше не целовался с женщиной. Меня целовали, каждый раз против моей воли, но я терял сознание еще до того, как все шло дальше. И просыпался оттого, что рядом со мной лежали голые женщины, на полу валялись использованные презервативы, а между ног болело, но это всегда был Гейдж.