— Разумеется, но, главное, чтобы эти весёлые женщины не привели его в неподобающее общество…

Девушка пожелала дяде «спокойной ночи» и решила выйти на улицу, чтобы перед сном вдохнуть свежего весеннего воздуха, наполненного пьянящим благоуханием цветов яблонь и вишен.

Сочетание тьмы и безмолвия всегда накрывали Акме суеверным страхом. В детстве мать рассказывала ей о Царице Ночи, которая днём ткала чёрное полотно, ночью покрывала им мир и украшала россыпью бриллиантов — звёздами. И каждый бриллиант мог похвастаться богатством своей истории. Но девочка всегда боялась темноты. И этот страх, даже почти заглушённый возрастом, остался слабо тлеть в недрах её души.

Уютная и спокойная Кибельмида крепко спала, погребённая под густыми тучами, сквозь пелену которых пробивался бледный свет смеющихся звёзд. С кухни лился тусклый свет, мягко укладываясь на посеребрённую росой траву.

Акме, тихо напевая, взяла кувшин и подошла к колодцу, чтобы набрать холодной воды. Шорох травы и резкий хруст ломающихся веток заставил её замолчать и замедлить шаг. Она пристально поглядела в сторону зарослей, но тьма надёжно укрыла их. Безмолвие вновь вступило в свои права. Однако Акме поторопилась.

«Слишком много шума для кошки или собаки…» — подумала она и сделала шаг назад. Стало не по себе. Треск повторился, ветви деревьев задрожали. Что-то неторопливо подкрадывалось через бурелом к дому.

«Но здесь же нет медведей и волков! — попыталась успокоить себя Акме. — Корова?.. Точно: чья-то корова отбилась от стада!..».

И на свет, тускло лившийся из окон, выступила лапа. Огромная и чёрная, с длинными загнутыми когтями, вонзающимися глубоко в землю и оставляющими за собой глубокие борозды. Кувшин выпал из рук и разбился, налетев на камень. Вместе со второй лапой, такой же огромной и когтистой, показалась морда. Акме никогда не видела ничего подобного ни в жизни, ни в книгах. Глаза чудища были маленькими, круглыми и пронзительно жёлтыми, вместо носа — две огромные дыры. Акме даже не успела что-либо понять, не смогла вскрикнуть от испуга, как страшное существо с раскатистым рыком кинулось к ней.

Что-то оттолкнуло девушку и повалило на землю. Обернувшись, она увидела высокую фигуру в тёмной одежде, которая рубила мечом по толстой косматой шее чудища. Длинный клинок снова взвился в воздух, сверкнул в тусклом свете окон и снова с глухим стуком опустился на зловонную плоть. Существо несколько раз приглушённо всхрапнуло. Акме слышала, как рвётся плоть и трещат кости, как хрипит монстр в последние мгновения своей жизни. Когда голова рухнула на землю, всё затихло.

Вся эта невероятная сцена произошла за несколько секунд. Менее минуты назад Акме стояла у колодца с кувшином, теперь она лежала на земле, отчаянно трясясь и наблюдая за тем, как незнакомец, спасший её от страшной гибели, с обнажённым мечом обходит монстра.

— Не поранилась? — хрипло бросила фигура, закутанная в чёрные одежды.

— Н-нет… — выдавила она.

Чем дольше Акме смотрела на безобразную отрубленную голову зверя и на его огромную чёрную тушу, тем хуже ей становилось.

— Надо убрать урода отсюда. Его кровь отравила растения. Садовник не поймёт, что произошло, но, сударыня, вы должны сохранить произошедшее в тайне.

Акме дико поглядела на него. Всё плыло в тумане страха, а мысли стали сбивчивы. Наталкиваясь друг на друга, они зазвенели и стали посылать ей одни страшные картины за другими. Но всё же она замотала головой, воскликнув:

— А если монстров несколько? Этот убит, но придут другие! Люди должны знать, какая опасность грозит им!

Незнакомец вздохнул и выругался. Он подошёл к ней, помог подняться и усадил на скамью. Акме не разглядела его лица: часть его скрывала тьма позднего вечера, капюшона и маска — тёмная материя, закрывающая всё лицо, кроме глаз и лба. Он тихо сказал:

— Боюсь, это необходимо. Тебя сочтут сумасшедшей. Доказательства я пока спрячу. А если поверят… Как только о произошедшем узнает ваш дядя, он совершенно справедливо поднимет шум. Он знаменит не только в маленькой Кибельмиде, но и в Эрсавии. Шум дойдёт до Эрсавии, затем слухи распространятся по Сильвану, Нодриму и другим государствам. Начнётся паника. Этих существ становится всё больше. Но пока об этом знают единицы, у нас есть шанс разумно подготовиться к борьбе с ними.

— Вы-то кто?.. — напряжённо выдохнула Акме, отчаянно трясясь.

— Мне нет смысла называть себя. Быть может, мы более никогда не увидимся. Но, поверь, то, что случилось, должно оставаться в тайне. Некоторое время.

— Это сколько?

— Иди в дом, а мы тут приберёмся.

— Вы не один?! — охнула Акме.

Незнакомец наклонился к ней и процедил ледяным тоном:

— Никто не должен знать. Ты не должна ни о чём говорить ни брату, ни дяде, ни кому-либо ещё. Они обо всём узнают через несколько дней. А пока тебе следует унять свою истерику и поверить мне.

Акме от испуга не могла ни возразить ему, ни пошевелиться. Он приковал её к скамье одним словом.

— К тому же ты не сможешь ничего доказать. Труп мы уберём. Останется лишь отравленный участок земли со сгнившей травой. Иди и выпей успокаивающий отвар и ложись спать. Ты едва не погибла сегодня вечером.

— Неужели! — возмутилась девушка.

Мужчина прошипел и попытался коснуться её:

— Говори тише, глупая ты девица! Возьми себя в руки! Ты обязана мне жизнью. Хотя бы слушай, что я говорю!