На шлемах у рыцарей развевались выкрашенные в пурпурную и золотую краску конские волосы. В руках знаменосцев трепетали на ветру пурпурные знамёна с изображением золотых весов на них. Тяжёлые доспехи, более подходящие, по мнению Трена, для символики и церемоний, нежели для боя, оглушительно громыхали в стихшем поле и наводили страху больше, чем многотысячная армия Карнеоласа.

— Приветствую тебя, Августейший! — воскликнул Верховный Судья, остановившись шагах в пяти от государя Карнеоласа. — Горды глаза мои, что видят тебя на моей земле. Ты принимал меня давеча в своих чертогах, ныне же я приму тебя в своих.

— Я приветствую тебя, великий магистр, и благодарю, — отвечал Трен, вежливым кивком головы приняв поклон Судьи. — Позволишь ли войску моему остаться дожидаться меня на твоих землях перед твоим городом? Обещаю: неудобств тебе она не доставит и станет тебе надёжной защитой. Путь был долог, и пройти предстоит не меньше.

— Оставляй армию свою здесь. Пусть отдохнет она перед трудностями, а ты, государь, вместе со своим окружением следуй за мной в мой дом.

Пока кронпринц Дарон совершал церемониальные приветствия, Трен отъехал, чтобы отдать несколько приказаний, раздать инструкции своим советникам и командирам армии. В Беллоне предстояло им задержаться до следующего утра. Здесь воины обсохнут, смогут укрыться от дождя в своих палатках и как следует отдохнуть.

В сопровождении двух дюжин беллонских рыцарей, Личной Гвардии государя, Огилия Верреса, генерала Капуи, герцога Атийского, графа Стельера Квиция, нескольких командиров и пажей короля и его сына Трен Вальдеборг, кронпринц Дарон, Антистий Нирианийский и его преемник въехали в хорошо укрепленный Беллон. Мрачность тёмных башен осветляли пурпурно-золотые знамёна. Процессия следовала по аккуратным вымощенным камнем и очень широким улочкам то с каменными многоэтажными постройками, то с аккуратными разноцветными домиками со множеством цветов на окнах, маленьких садиков да огородов. Беллон был самым большим городом Архея и по праву считался его столицей.

Трен, никогда не любивший церемоний, — а ныне считавший их и вовсе неуместными, — одобрительно улыбнулся, когда Антистий Нирианийский тотчас доложил обстановку. Король Нодрима, кронпринц Нодрима и король Сильвана дожидались Трена Вальдеборга, а войска их уже были отправлены к Мерхольду.

— Каковы надежды на Эрсавию? — спросил Трен.

— Фетид так и не объявился, — последовал многозначительный ответ.

«Что ж, Фетид, — в совершеннейшем озлоблении подумал когда-то миролюбивый Трен. — Я уничтожу тебя, как только Кунабула перестанет угрожать нам».

По улицам города суетились малочисленные мирные жители, коротая свои будние часы в повседневных заботах. Легковооружённые отряды, оставленные защищать город в случае поражения в Кунабуле их собратьев, патрулировали улицы.

Трен с некоторой тоской подумал, сколь непохожа встреча эта на то многолюдное торжество, которое творилось на улицах Кеоса, когда владыки Архея вступали в столицу. Здесь же бoльшая часть жителей Беллона была задействована в армии, а мирные жители лишь вежливо глядели вслед государю Карнеоласа, махали ему, желали успеха, благословения и спокойно возвращались к своим делам. Минули те дни, когда визит государя иной земли вызывал фурор. Какие чувства мог вызвать тот король, который за собой тянул несметные войска, пусть даже и союзнические? Кончилось время торжеств. С запада тянулась гибельная тьма и всё покрывала собой.

Процессия свернула к небольшой трехэтажной резиденции верховного судьи. Она была не столь роскошна, как резиденции государей, но отличалась от остальных построек Беллона изысканностью. Перед парадной расширяющейся книзу белой лестницей красовался круглый фонтан со сказочной, — изящной и лёгкой, будто весна, — нимфой, держащей изразцовый кувшин на плече. Дом утопал в хрупких яблонях, едва отцветших.

— Для такой резиденции грех не завести семью, — из вежливости пробормотал Трен, любезно улыбаясь.

— Годы не те, — последовал ответ. — Супруга моя умерла давно, дети выросли, здесь играют пятеро моих внуков. Что ещё нужно мне, кроме покоя?..

Трен спешился, спрыгнул с коня и, стерев недовольство за спокойной улыбкой, бодрым шагом отправился приветствовать своего шурина.

— Великий родственник пожаловал, — громко усмехнулся Весхельм Акра и направился к Трену. — Рад видеть тебя. Мы не виделись пару лет.

Короли Нодрима и Карнеоласа без церемоний обнялись и расцеловались, будто старые друзья.

— Постарел. Седых волос прибавилось… — пробормотал Весхельм.

Брат покойной королевы Карнеоласа был чуть старше Трена, но выглядел гораздо моложе. Было ли дело в крупных лазурных глазах, золотых кудрях, весёлом нраве, которыми обладали и покойная Эрато, и сын её, Арнил, — никто не мог сказать наверняка. Статность и солнцеликость короля напомнили суровому карнеолассцу его младшего сына. Обаяние его и тени былой красоты до сих пор располагали, а хитрость его и некоторая расчётливость издавна являлись источником вечных беспокойств и раздражения Трена. Эрато всегда пыталась расположить мужа к брату, но он не любил шурина. И на то было множество причин.