— Мой же старший брат Густаво ещё строже, нежели мой отец! — негодующе воскликнула Плио. — Он не позволяет мне вообще ничего…

— Он души в тебе не чает, — возразил Арнил. — Кто, как не Густаво, постоянно балует тебя новыми нарядами и украшениями?

— Вы, Акме, рискуете терпеть наше общество до вечера, — покосившись на венценосных особ, вздохнул Гаральд.

А девушка ответила:

— Мне это даже приятно. А вы беспощадны к своим друзья.

— Нисколько! Если ваш брат-целитель не желает контролировать ваше здоровье, позвольте мне последить за ним. Я не справился со своим заданием — быть вашим Хранителем. И мы едва не потеряли вас этой ночью. Стражу утроили.

Он казался бесконечно разочарованным в себе, и Акме почувствовала, как её сердце нежно затрепыхалось.

— Я слышала — это вы убили демона. Вы в третий раз спасли мне жизнь.

— Должен был сделать так, чтобы вашу жизнь вовсе не пришлось спасать.

Их беседу вскоре прервал Арнил, и остаток дня они провели в спокойных развлечениях. Плио распорядилась о лютне и затеяла выступление. Голос у неё был высокий и сильный, а манера исполнения — приятная. Лорен, обычно встречавший каждое слово её и смешок холодным молчаливым неодобрением, теперь смягчил выражение лица и задумчиво слушал принцессу.

Акме, любившая рисовать и не имевшая предрасположенности к пению, набрасывала пейзажи Орна, почти любовно вырисовывая горы. За её спиной стоял Арнил и восхищался каждым штрихом, а Гаральд сидел напротив принцессы и притворялся, что слушает пение.

В конце концов недомогание и камин, пылающий за её спиной так ярко и тепло, закрыли ей глаза и погрузили в дрёму. Целитель резко поднялся, прервав Плио, подошёл к сестре и пощупал её лоб.

— Невысокий жар, — заключил Лорен. — Ей следует лечь в постель.

— Не уходите, прошу вас, — сонно протянула Акме, разлепляя глаза.

— Сестрица, наши друзья устали развлекать нас, — сказал Лорен, помогая ей подняться. — Им нужно отдохнуть от тебя.

Выслушав пожелания скорейшего выздоровления, Акме лёгким реверансом проводила венценосных кузена и кузину. Гаральд выходил из гостиной последним. Он поклонился, выпрямился и, пристально глядя на девушку, казалось, забирая душу её с собой, развернулся и покинул комнату решительно, не оборачиваясь.

Акме снились изумрудные луга Атии, похожие на луга Орна, но куда более красивые, свежие и бескрайние. Она накрывала гордое герцогство необъятной рукой и прижимала к сердцу, будто спасая от беды. Ей чудилось, будто оно дышало, и сердце её трепетало рядом с его сердцем. Она обнимала чудесные горы и уютные домики, телом укрывая их от вражеского урагана. Потом увидела, что в руках оказался сокол с изумрудами вместо глаз. На лапках его были золотые цепи и кандалы. Он покорно сидел у неё на руке, а Акме снимала с него оковы. Крыльями хищник касался лица, будто благодарил. Девушка прижала его к груди, и он начал корнями прорастать в её сердце. Извилистые и сияющие, они соединили их души, их кровь, их бытие.

Она шла по малахитовым лугам, а сердце то надрывалось от боли, то нежилось в тёплых лучах атийского солнца. А сокол с изумрудными глазами хранил её покой, воссоединившись с её сердцем, чтобы остаться в нём навечно.

На следующее утро Акме встала в превосходном настроении и самочувствии. Очарованная странным сном, она с широкой улыбкой потянулась и, пританцовывая и кружась в своей длинной белоснежной сорочке, подошла к окну, где на солнце сияли смеющиеся кроны.

Она была не готова показаться перед Провидицей, поэтому направилась в библиотеку и нашла несколько книг по целительству и ботанике. Акме возрождала в памяти, какие травы росли близ Беллона, в Полнхольде и около Керберры, какая там местность и погодные условия.

Листала книгу о Беллоне, когда услышала, что дверь, закрытая от глаз девушки несколькими стеллажами, открылась, и внутрь кто-то вошёл. Мягкий ковёр заглушил неторопливые шаги. Неизвестный держал путь к стеллажу у окна. Секунды шороха, и Акме густо покраснела.

Она увидела Гаральда, одетого в колет глубоко синего цвета с серебряными узорами. Ни плаща, ни оружия, ни его красивых перчаток не видно. Высокий, подвижный, лёгкий, отдохнувший. Гость тоже увидел её и резко остановился, будто с размаху наткнулся на стену.

— Сударыня! — воскликнул он, поклонившись. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Благодарю, — кивнула она, поприветствовав его реверансом.

— Не рано ли вам покидать спальню? — осведомился тот.

— Брат одобрил моё желание прогуляться.