— Да, за неделю, — наконец отозвался мотылек, оглядывая комнату и схватился за какие-то подозрительного вида непрозрачные пакетики.

— Долго тебе еще?

— Нет-нет, я уже почти собрался, вот еще чуточку, — парнишка заметался между кроватью и заваленной каким-то барахлом тумбочкой, и в итоге, сгреб все с нее и ссыпал в сумку, с видом победителя вжикнув застежкой. — Все! А куда мы идем?

— Вниз, — скептически оглядев прижимающего к себе сумку Кагэма ответил рокер и, тяжело развернувшись в проходе, снова пошел к лестнице в конце коридора, даже не оглядываясь, идет ли следом за ним мотылек.

— Он съезжает, возвращай оплату за остаток недели, — без всяких предисловий, оперевшись локтем на узкую, неудобную полку перед пластиковым окном с дыркой по центру, сообщил Файдз.

— Его проблемы, — мужик по ту сторону даже головы не поднял от коммуникатора в руках. — Хочет уебывать, пусть уебывает. Оплата не возвращается.

«Что-то я не помню таких правил у других клоповников, которые ходят под Ламберто.»

— Малой, сколько ты заплатил? — тихо, через плечо поинтересовался у спустившегося Кагэма рокер.

— Двести восемьдесят, за семь дней.

Чуть отойдя от владельца отеля, Файдз, вытащив коммункатор, набрал Ламберто. Знакомая до оскомины мелодия прервалась буквально на втором такте, и бандитос, закончив обращенную к кому-то весьма многообещающую реплику, рявкнул в конце в трубку:

— Что на этот раз?

— Сущие мелочи, дружище. Твои отели не возвращают оплату, если оплатил на неделю вперед, а прожил только сутки?

— Кто такой наглый? — не сбавляя оборотов прорычал Ламберто.

— Ледвон-стрит семнадцать, двести восемьдесят за неделю.

— Двести сколько!? Да я ему яйца в глотку запихаю! А ну дай этого... Нет, я ему сейчас сам позвоню.

Звонок оборвался лишь для того, чтобы в этот же миг комм в руках владельца гостиницы истошно заорал. Файдз с интересом и удовольствием наблюдал, как лицо мужика моментально покрывается маленькими капельками пота, стоило ему только прижать устройство к уху и вежливо ответить «Слушаю». Что именно он слушал, рокер не знал - пластик между коридором и комнатной владельца мешал услышать детали, но лязгающий голос, общающийся на смеси уличного английского, португальского и испанского, звучал... Весьма недовольно.

Сидящий с коммуникатором у уха за всю беседу сказал только одно «да», ровно перед завершением звонка. После чего трясущимися руками отсчитал ровно двести восемьдесят баксов, и молча протянул их через дырку.

— Забирай, — довольно осклабившийся Файдз махнул рукой на протянутые деньги.

Мотылек взял смятые купюры, пересчитал, недоверчиво покосившись на владельца гостиницы, потом сунул их в нагрудный карман своей цветастой жилетки и уставился на рокера.

«А где простая, человеческая благодарность? Рожу то скорчил... Ладно. Вот за это будешь сам за такси платить, а то нашел себе доброго дядюшку. Фу, нет!» — внезапно проскочивший в голове образ, напрямую связанный с мотыльковостю Кагэма, заставил рокера скривиться, сплюнуть прямо на пол (все равно хуже ему уже не будет) и, махнув рукой переминающемуся с ноги на ногу парню, выйти на улицу.

— Вызывай тачку. Поедем на Клэй-роуд, к бару «Акапулько».

Пока мотылек — «Доктор, надо запомнить и следить пока за этим. Я представляю его Бесу в первую очередь, как уникальную единицу, а не очередного жопокрута, так что оговорка может выйти мне дорого.» — вызывал машину, Файдз, нащупав в кармане своей кожанки слегка помятую пачку сигарет, прикурил, недовольно поморщившись.

«А, дерьмо то какое... Не то что те, трофейные с клуба, которые детективу презентовали!» — он замер, не донеся сигарету до губ, а потом тихо, но душевно выругался, не обращая внимания на настороженно косящегося Кагэма. — «Ну конечно! Свой-то трофей я у него дома забыл. Идиот. Ладно, вот будет повод заскочить к нему еще раз, только надо будет не с пустыми руками. Налаживать связи надо! А что я могу такого наладить для него?»

— Такси, — прервал его размышления голос будущего вклада в общее с Бесом дело, и Файдз, швырнув в сторону окурок, двинулся к въезжающей на парковку машине.

В дороге они молчали. Файдз, исподтишка изучая лицо Кагэма, на котором интерес то и дело мешался с плохо скрываемой нервозностью, а иногда и страхом, пришел к выводу, что парнишка уже десяток раз успел пожалеть о их договоре и на придумывал себе всякого.

— Не вибрируй, яйцами звенишь, — осклабился рокер, снисходительно посматривая на по-модельному стройного, с правильно очерченными (и совершенно бесполезными) мышцами, в модных уличных шмотках, мотылька. — Мы едем к моему партнеру, у него правильная репутация в городе, свой клуб вот неподалеку от центра завел и у него до сих пор нет своего дока на территории. Он, конечно, мужик жесткий, но в бизнесе иначе никак. Просто поработай там недельку, а там посмотри, как пойдет, может и в клуб возвращаться не захочется. Главное, делай свою работу хорошо и, по возможности, молча.

— И ты туда же, — фыркнул мотылек, явно чуть расслабившись после проницательной речи Файдза. А потом, видимо, заметив его вопросительный взгляд, продолжил: — эта женщина, Лара, тоже сказала что-то в таком духе.

— Она стерва, но стерва умная. Дерьма не посоветует, только обольет им, — Кагэма на эту реплику едва слышно хмыкнул, но исходившее от него пред-истеричное ощущение исчезло и оставшуюся часть пути рокер провел уже в комфортной тишине.

***