«Ого, сколько гонора... А Юрис-то, походу, лично знаком. Вон как зубы сжал, аж отсюда скрип слышен.»

— Кристофер Эванс, уже почти десять лет как бессменный комиссар детройской полиции, — кратко представляет его Хизео.

«Точно, он же давал интервью новостным каналам по поводу ситуации в клубе, вот откуда он мне знаком — из новостей!»

— Кристофер, я ценю и, конечно, помню, кто помог мне устроиться в Детройте со всем доступным размахом. Но это с моей помощью ты получил голоса от Городского совета, я сделал тебя комиссаром, и только потом ты...

— Господа, не стоит тратить время на пустое препирательство, — еще один участник, остававшийся все это время где-то за пределами обзора, вышел из-за спины Мэтью, прерывая его сочащуюся сарказмом речь и, обойдя овальный стол, остановился чуть сбоку от Сергея, опираясь на столешницу ладонью. — Личная позиция каждого участника нашего собрания ясна. Четверо за и один – против. Общим голосованием решено придерживаться нового плана. Используем мощности заказчика, после чего экстренно уходим с грузом на резервную базу и обсуждаем новые условия сотрудничества. В конце-концов, я более чем уверен, что и наш заказчик уже давно придумал, как переиграть и убрать лишних участников. Под лишними я подразумеваю нас всех, если что, — мужчина с приятными, классическими чертами лица слегка беспечно улыбнулся, что слабо вязалось с его словами и небрежным жестом поправил прическу. Еще один стоп-кадр.

— Генри Смитсон, один из топ-менеджеров «Машинери Армс».

«Ага. А вот и тот человек, ради встречи с которым детектив втянулся во все это дерьмо. Восхитительно, просто восхитительно...»

— Так что, Мэт, ты с нами? — взгляд Сиртаки встречается со взглядом Ростовенко и владелец «Экзидиса» кивает.

— Как будто вы даете мне выбор.

Запись обрывается, оставляя в правом нижнем углу дату своего создания: 05.24.86

Хизео молча отключает кабель, и Лара то и дело ловит его взгляд то на себе, то на так же хранящем молчание Юрисе.

— Детектив, что вы думаете об этом? — наконец прерывает тишину японец, присаживаясь на край стола.

— Данная запись весьма ценна, но только в совокупности с другими, более вещественными доказательствами, — откликается Юрис и трет переносицу указательным и большим пальцами. — Того, что вы переслали мне после клуба, в качестве доказательств тоже будет недостаточно, это лишь собранная по крупицам информация, но у нее нет официального подтверждения. Если бы они действовали изначально самостоятельно, если бы Сиртаки изначально был нашим информатором, то этого может быть и хватило бы, чтобы принести федералам и сказать «дорасследуйте», но, к сожалению, это не наш случай.

— Что ты имеешь ввиду? — недовольно хмурится Лара.

— Я имею ввиду то, что их надо ловить с поличным. Привлекая как независимых судий тех, кто может гарантировать объективность и непредвзятость закона. Ни городская полиция, ни федеральные службы нам сейчас в этом не помогут: одни напрочь корумпированны, для вовлечения вторых слишком мало... Фактов.

Повисла неприятная тишина.

— Я все еще не понимаю, почему ты считаешь, что федеральные службы не возьмутся за это уже сейчас, — Лара, спустив ноги на пол, всунула их в ботинки и, зашнуровавшись, откинулась на спинку дивана, скрещивая руки на груди.

— Я, если честно, тоже. Хотя чувствую, что в ваших словах есть доля истины.

— Доля... — Юрис усмехается, глядя на Хизео. — Господин Хасаши, вы знаете о каких спесивых уродах, которым наподдал Мэтью Сиртаки, идет речь? — Японец отрицательно качнул головой и детектив продолжил: — Согласно полученным мною утром данным, около пятнадцати лет назад против Мэтью Олкэйоса Сиртаки было очень тихо запущенно очень сложное, многосоставное дело, в котором его обвиняли в крупной краже и антикорпоративной подрывной деятельности. Обвинителем выступала маленькая дочерняя компания другой чуть более крупной компании, которая, в свою очередь неформально была ширмой для одной большой и очень влиятельной мегакорпорации. То дело длиною в полтора года Мэтью выиграл, даже более того, его признали пострадавшей стороной, которая физически не могла выполнить заключенный договор из-за халатности заказчика, а так же не предоставления всей полноты сведений о предмете договора. Мутная история, в которой каждая из участвующих сторон что-то скрывает, в итоге закончилась для Сиртаки хорошо. Мэтью заплатили денег. Очень много денег. И он, что удивительно, даже остался после этого живым и здоровым и, словно ничему не научившись, решил связаться с этой мегакорпорацией вновь, спустя пятнадцать лет. В этот раз у него не было желания рисковать и подставлять заказчика, но за него всё решили его партнеры. Заказчик, на которого работали эти уважаемые люди, это «IAS».

— Вы уверенны? — кажется, Лара впервые видит Хизео действительно обеспокоенным.

— Да. Теперь я в этом точно уверен. Они, — Юрис кивком головы указывает на темный экран. — Точно знали, на кого работают. Ростовенко прямо заявил, что нужно брать пример с Советов, а Союз – единственные, кто постоянно конфликтует с «IAS» на почве их политики всестороннего контроля. В добавок, Эванс напрямую указывает на дела Сиртаки пятнадцатилетней давности, а там только одно приметное пятно, и кто стоял за стороной обвинения известно, в узких кругах, конечно.

— Откуда вам это известно? Почему вы уже сегодня утром изучали такое далекое прошлое Мэтью Сиртаки? — Хизео продолжает говорить обманчиво-спокойно, но Лара чувствует скрытую угрозу в его голосе, и видит, что это чувствует Юрис.

— Мой шеф подозревал, что именно «IAS» напал на клуб в тот вечер. Я пришел к Сиртаки по горячим следам, состоящим из десяти трупов, которые остались в пригороде Детройта, и похищенного корпоративного сотрудника. Наглая и грубая работа, которую никто и никогда бы не заметил... — Юрис вдруг осекается, усмехается, словно ему пришла в голову какая-то очень забавная мысль, и продолжает. — Руководил той, с позволения сказать, операцией тот же человек, что и нападением на клуб. Показать фото-видео или поверите на слово?