— Мария, хватит! Давай зададим уважаемому пару вопросов, — Файдз хлопает пулеметчика по плечу и тот, как раз прикончив ленту, кивает, опуская дуло. В воздухе разит оружейным дымом, кровью и болью.

«Почти как в семьдесят втором, когда в Детройте в очередной раз пытались протолкнуть Резолюцию о Свободе. Кто бы что ни говорил, но свобода в этом городе пахнет чужими внутренностями.»

— Эй, болезный, спускайся и без глупостей, — обращается к невидимому брокеру Файдз и наблюдает, как тот кое-как перебирается через дыры по остаткам пола над несущими балками и буквально скатывается вниз, чуть не свернув себе шею на лестнице.

Майкл Полупопадос выглядит как человек, в один миг потерявший практически все. Дергающиеся губы, бешеный, прыгающий от Файдза к Марии и обратно взгляд, одежда, залитая кровью, хотя сам он, кажется, не ранен.

«Видимо, кто-то из охранников расплескался неудачно... Или удачно, смотря для кого, конечно.»

— Вы кто? — В это время рожает из себя закономерный вопрос Майкл и музыкант усмехается, глядя на трясущегося брокера.

— А раньше тебя это не интересовало? — спрашивает он и растерянный взгляд дельца фиксируется на Файдзе. — Так, короче. Я хотел поговорить с тобой как цивилизованный человек, но ты, гнида, решил поиграть в крутого парня, так что церемониться с тобой никто не будет. Где доки на клуб?

— Чего? — во взгляде Полупопадоса сквозит такое непонимание, что Файдз даже на секунду начинает сомневаться в идеальности своего английского.

— Ты тупой или да? До-ку-мен-ты, на помещение бумажки важные такие. Где они? — рокер чувствует поднимающуюся в душе злость на этого дрыща. Злость, берущую корни из зависти.

«Вот как такое ссыкло непрозорливое ухитрилось так подняться? Свое дело, клуб, охрана, репутация... Он все это, конечно, только что похерил, но все равно, как-то же заработал перед этим?» — думает Файдз и, видимо, что-то отражается на его лице, потому как Полупопадос отступает на полшага назад... Отступил бы, если бы его за шкирку вдруг не сгребла металлическая ладонь Марии.

— Наверху! Все наверху, в сейфе! Код – двадцать, двадцать три, ноль восемь! Там договор бессрочной аренды, документы на обеспечительный платеж, договор на поставки алкоголя с «МейДзи Групп», выписка... — начинает вдруг тараторить брокер и Файдз кривится.

— Умолкни. Сами посмотрим, что в сейфе, — оглянувшись, рокер быстро находит взглядом Хавьера, что глотает какое-то пойло из горла, опираясь локтем на барную стойку и смотря, как гордые победители из местных растаскивают алкоголь, барные стулья и даже стаканы. Заметив направленный на него взгляд, мексиканец, не отпуская бутылку, идет к товарищам, периодически с интересом поглядывая на лежащие то тут, то там тела.

— ?Que pasa?3

— Все уже произошло, — недовольно буркнул Файдз, вынужденный обратить внимание на «субтитры» переводчика. — Дуй наверх, найди сейф, код: двадцать, двадцать три, ноль восемь. Все, что в сейфе, тащи сюда.

— Понял, — на английском ответил Хавьер, залпом допил бутылку и, швырнув ее куда-то через плечо, уже через миг поднимался на второй этаж.

— О, было два охранника, стало три, — донесся сверху веселый голос, и в дыру платформы рухнула верхняя половина туловища в замызганном костюме. Полупопадос позеленел и Мария едва успел развернуть его от себя, прежде чем брокера стошнило.

— Нежный какой, ты глянь... Смотри-смотри! А вот поговорили бы, как нормальные деловые люди, и, глядишь, все бы целы остались, — с презрительной насмешкой попенял блюющему Майклу рокер и вздохнул, оглядывая руины клуба. Поживиться было уже решительно нечем, ну кроме разве что гитары, которая все также висела у него за спиной. Крутанув ее на ремне, Файдз с задумчивым лицом поочередно потыкал в две торчащие из треснувшего корпуса пули.

«Вот ушлепки! Кто-то из местных пальнул мне в спину из пистолета, охрана-то вся с винтовками была уже на тот момент, как я Марию прикрывал. Ну да по херу, гитара все равно не гитара, а лопата со струнами...»

Перехватив инструмент за гриф, Файдз отстегнул ремень и без замаха повстречал гитарный корпус с балкой рядом, а потом – бросил ее на пол.

Хавьер вернулся быстро, сжимая в руках несколько пухлых конвертов с документами, планшет, прозрачный пакет с банкнотами и флешки, висящие на тонкой цепочке подобно брелокам. Сгрузив все, кроме пакета с деньгами, в руки Файдза, мексиканец вытащил три пачки стодолларовых купюр и, покрутив их в ладонях, выразительно поглядел на Марию.

— Мы тут не за бабло, ты помнишь? — вроде бы абсолютно спокойно, а вроде бы и с какой-то угрозой напомнил «командос» и слегка встряхнул за шкирку Полупопадоса, который пытался упасть в обморок. — Бабло в пакет и Файдзу в руки. Нечего на чужое рот разевать.

— Не-не, мужики, так не пойдет. Хавьер, сколько там? — рокер глянул на Хавьера, и тот ловко пересчитал зеленые бумажки в одной из пачек, перетянутой банковским кольцом.

— В каждой пачке по тысяче, три тысячи наличными... Можно обменять на пять тысяч в цифре, пару дней займет. Чистая наличка в цене, а эта не просто чистая, они еще хрустят и, — Хавьер поднес деньги к лицу и шумно вдохнул. — Одурительно пахнут!

«Надо же, а я ведь, кажется, в цель попал, когда Полупопадоса корпорабом назвал... Где нынче, кроме как в корпорации, можно получить свежеотпечатанные баксы?»