Интересно...

Парень дернулся, поправляя рыжие, выстриженные на висках к затылку волосы, и, обеспокоено глянув в сторону происходящего на сцене, предпринял третью попытку, но явно уж очень неуверенно.

— Вы немногословны. Пришли сюда по делу?

— Да, — я позволил себе чуть улыбнуться, не поворачивая к нему лица, и его мой ответ обрадовал, позволив завершить нелепый диалог, в который он сам влез.

— О, тогда прошу прощения. Приятного отдыха! — Мотылек вежливо мне кивнул и, встав с дивана, направился куда-то в толпу, что с возрастающим недовольством косилась на здоровяка с гитарой.

— Зда-а-р’ова, народ! — Чуть картавый, хриплый и низкий голос, усиленный микрофоном, разнесся по первому этажу. Музыкант, а он явно был или до сих пор являлся им, взял на пробу последовательность из смутно знакомых мне аккордов, потом ловко пробежал пальцами по грифу. — Хватит слушать всякую муть, давайте встряхнем эту ...

«Дыру» — подсказал мне мой внутренний голос и я хмыкнул, услышав, как замешкался мужик на сцене. «Дыра» логически напрашивалась, но не подходила ни по смыслу, ни по принятию публикой.

— ... Эту берлогу настоящим роком! — подобрал альтернативное словечко здоровяк и вполне бодро заиграл какой-то энергичный ритм, но... Вот я вижу, как он поднимает глаза от струн, обводит ими скопившееся перед сценой людское море, которое пока лишь только пытается понять, нравится им то, что они слышат, или нет, и сбивается. Чуть растерянно смотрит на собственные руки, словно не ожидая от них такого подвоха. И начинает заново, но момент уже упущен.

«Эх, а ведь неплохо начал».

— ...аккуратно снимите и проводите в бар. Дальше по регламенту. Будет проявлять агрессию – реагируйте соответственно. — вдруг слышу я откуда-то от стены и легонько оборачиваюсь в ту сторону.

Высокий, широкоплечий азиат, с безэмоциональным хищным лицом, коротко стриженными черными, чуть тронутыми сединой, волосами инструктирует одного из охранников, и тот, с коротким кивком, отходит, быстрым шагом направляясь к сцене.

Здоровяка, после небольшой словесной перепалки таки уговаривают спуститься со сцены и уводят в сторону бара. Я же, словно невзначай, снова посматриваю в сторону... Управляющего? На начальника охраны он не был похож, а администратор говорила про господина Хасаши Японская фамилия замечательно сочеталась с его внешним видом и словами.

Вероятный управляющий в этот момент поднимает взгляд вверх, на второй этаж, который виден через сквозной колодец размером с весь немаленький танцпол и идущий аж до стеклянной крыши. Я смотрю туда же и вижу человека в белом. Чуть прищурившись, приближаю изображение, чтобы убедиться, что, да, это – тот самый Мэтью Сиртаки, и понимаю, что он меня тоже заметил.

Миг мы смотрим друг другу в глаза, после чего я, не глядя, беру со столика бокал, легонько салютую им и отпиваю небольшой глоток. Владелец «Экзидиса» удивленно приподнимает брови, потом усмехается и кивает, отворачиваясь и отходя от панорамного окна-двери в своей ложе.

Подождем, потом напомним о себе, если...

— Господин Ливану? — Я поворачиваю голову на уже знакомый голос и оказываюсь под прицелом темных, чуть раскосых глаз. Надо сказать, впервые за достаточно долгий промежуток времени я чувствую под этим пристальным, холодным, практически ничего не выражающим взглядом некоторый дискомфорт. Дождавшись моего кивка, азиат продолжает. — Мое имя Хизэо Хасаши, я управляющий клуба «Экзидис».

— Приятно познакомиться с вами, — я продолжаю сидеть, слегка покачивая в руках бокал с остатками джина. Японец стоит передо мной, заведя руки за спину, прямой, словно солдат на параде, и одетый, в отличии от всего остального персонала, по европейски, в неполный костюм тройку без пиджака, как и я.

— Господин Сиртаки хочет побеседовать с вами в более приватной обстановке. Если вы не возражаете, я готов проводить вас.

— Не возражаю, — откликаюсь я, вставая. Допив одним глотком остатки джина и оставив пустой бокал на столике, рядом с зажигалкой, я сунул пачку сигарет в карман и пошел следом за управляющим, на второй этаж.

Хизэо не торопился, словно бы устраивая мне небольшую экскурсию и давая возможность рассмотреть клуб, который сейчас показался мне в чем-то даже красивым. Скорее всего дело было в том, что я оказался выше источника звуков на танцполе, и на этом уровне «музыка», которую снова включил диджей, не отдавалась где-то во внутренних органах, а просто заставляла пространство вокруг слегка вибрировать. Оформленный в духе японской традиции и хромового урбанизма, клуб смотрелся достаточно экзотично, безусловно дорого и, при этом, стильно.

Управляющий повел меня по левому проходу, с противоположной стороны от vip-лож, вдоль прижавшихся к стене столиков на двух человек и небольших диванчиков. Ложа, в которой я видел Сиртаки, находилась по центру, на «торце» колодца, а по левую сторону от нее была еще одна лестница, ведущая на третий этаж.

Мимо нас ловкими тенями проскальзывала обслуга, степенно ходили гости клуба. Кто-то под ручку с мотыльком, а то и не одним, удалялся в боковые коридоры, скрываясь за одной из множества расположенных там дверей. Кто-то, сжимая бокал с коктейлем в руках, слегка пританцовывал у ограждения, смотря на танцпол внизу и явно наслаждаясь теми звуками, что доносились оттуда. Глянув вниз, я увидел у бара того здоровяка-музыканта, возле него стоял рыжеволосый мотылек, и они о чем-то увлеченно разговаривали.