— А, простите, что мы делаем?

— Начальство твое спасаем, — тихо отвечает ему коп, и Пако, хлопнув глазами, замирает, переваривая этот ответ, а после — снова пристраивается в хвост группы.

«От чего? От кого?! Тут будет... Перестрелка?! Конечно будет, этот же сказал, что мне надо будет вытаскивать из них пули! Кто-то хочет убить господина Сиртаки и собирается это сделать вот так, посреди города, прямо в его собственном клубе? А как же персонал?..»

Пако бросил взгляд вниз, на первый этаж, где крутились другие мотыльки и прочая обслуга, и вдруг понял, что их с каждым мигом становится все меньше. Все они неторопливо расходятся: кто уводит клиентов в номера, кто скрывается в технических помещениях... А вот охраны становится ощутимо больше, и что-то уже происходит, какое-то нездоровое оживление у дверей, ведущих из ресепшена в общий зал.

Они поднимаются на третий этаж, где их встречает управляющий и ведет по огибающему «колодец» коридору. Пако, все так же идущий последним, позволяет себе чуть замедлить шаг: он никогда не был здесь и потому с интересом глазеет на роскошные двери, даже по виду выглядящие невероятно дорого. Чуть сбоку от дверей стоит такой же изысканный секретарский стол, на котором царит образцовый порядок. Стоящая по центру столешницы золотистая табличка «приема нет» слегка мерцает в свете настенных ламп.

Наконец, они приходят к бронированным дверям, перед которыми стоит открыто вооруженная охрана. Полицейский и господин Ханзо расходятся в стороны, ожидая, пока вся группа зайдет внутрь, и замешкавшийся на пороге Пако чувствует, как его подталкивают пальцами в спину. Не больно и не грубо, но понимание, что это делает точно не управляющий, подстегивает, как удар током. Двери с шипением закрываются за их спинами; все разбредаются по арсеналу, принимая во внимание слова лидера о том, что все взятое нужно будет вернуть, и Пако, чувствуя себя окончательно потерянным, обращается к единственному человеку, которого хоть как-то знает.

— А-а-а... — «А что мне надо вообще?» — Эм, — мотылек чувствует себя идиотом под вопросительным взглядом управляющего, и это отрезвляет, помогая собраться с мыслями. Быть идиотом перед господином Хасаши ему совсем не хочется. — Господин Хасаши, тут есть укладка для оказания первой помощи?

Управляющий кивает и указывает Пако на стеллаж в дальнем углу, куда мотылек тут же отправляется, старательно обходя всех остальных участников группы, пытаясь унять колотящееся сердце и вспомнить все, что ему когда-то рассказывал Карлос.

«Так, ага, вот укладка. Что тут? Быстроотвердевающий гель, воздухоотводы, гемостатические пластыри, пластобинты... Ого, крио-мешок! А можно два? — Пако тут же вскрывает другую укладку и уже тянется переложить к себе еще один портативный (и жутко дорогой!) комплекс, но останавливается. — А надо ли нам столько? Он так-то тяжеленький, да и воспользоваться им правильно только я смогу, наверное... Ладно, оставлю один.»

Увлеченно копаясь то в сумке, то на полках, Пако пропускает мимо ушей все разговоры и потому едва ли не вскрикивает, когда ему на плечо опускается тяжелая лапища Файдза.

— Малой, надо тя приодеть, — здоровяк бесцеремонно разворачивает его спиной к стеллажу, отбирает машинально прижатую к груди сумку. — Лар’а, глянь.

«А, значит тебя зовут Ларой, — запоминает мотылек и беззастенчиво пялится в ответ на изучающий взгляд зеленых глаз. — Ого, стилевые импланты, да еще и высокого класса! Интересно, а ты кто? Агент интерпола под прикрытием? А девушка с розовыми волосами, наверное, сбежавшая дочь какого-нибудь богатея? Божечки, что я несу... Где-то тут на полках я видел флакончик с дестрокаптином, может, вдохнуть, пока суть да дело? Хотя, я ни разу не использовал стимуляторы, предназначенные для военных, так что лучше не буду рисковать. А то вместо успокоительного и очищающего мозг эффекта мигом получу передоз и меня, хе-хе, пристрелят, как дезертира в военное время. Так, нет, так дело не пойдет! Надо успокоиться! Берем себя в ручки, делаем глубокий вдох...»

— Раздевайся, — холодно бросает Лара, и мотылек смотрит на нее округлившимися от неожиданности глазами. — Тут есть небольшие размеры, на Раттану подогнала и на него подгоню. Или может ты сам? — женщина говорит это все, поглядывая на Файдза, но тот отрицательно мотает головой.

— Не, пер’еодевать мальчиков вне моей сфер’ы интер’есов.

— Ну да, ну да, — Лара насмешливо фыркает, саркастически кривя губы; Файдз насупливается, потом хмыкает и пожимает плечами, словно бы просто не умея долго на кого-то обижаться.

— А может не надо меня переодевать вообще? — Пако растерянно переводит взгляд с рокера на «агента», как он мысленно ее окрестил, и на этот раз они оба недовольно хмурятся.

— Дур’ак что ли? — вопрошает Файдз, а Лара, махнув рукой, отходит, чтобы через минуту вернуться, неся в руках сверток из черной одежды.

— Раздевайся, до белья. Или тебя раздену я, и, гарантирую, тебе не понравится, — женщина сгружает свою ношу на ближайший контейнер, и Пако торопливо стягивает с себя майку, показывая, что готов переодеться сам. Впрочем, помощью ему все равно пришлось воспользоваться: сам бы он эти ремни никогда бы не смог затянуть так быстро и точно. И, на удивление, ему даже понравилось все, что на него нацепили, исключая бронежилет — тот был тяжелым, неудобным и тонко намекал, что в его обладателя могут стрелять.