– Та-а-ак... Каким же образом ты это намерен сделать?

– Если бы я все это понимал! Она пойдет со мной в командировку и все тут!

– Это ты придумал?

– Нет. Это придумала она сама.

– Возьмешь?

– Возьму, - вздохнул Акимов и отвернулся,

– Ты ничего не скрываешь, Анатолий?

– Не спрашивай. Тут личное.

– Ну, хорошо, хотя, конечно, плохо. И разговаривала она на нашем языке?

– Представь. И даже без малейшего акцента.

– Но откуда она может его знать?

– Утверждает, что они всегда на нем говорили.

– Но ведь еще вчера они говорили на своем языке и понятия не имели о нашем. Тебе это не кажется странным?

– Кажется.

– Садись в глайдер. Полетели.

– Куда?

– Узнаешь. Садись.

– Подожди. Надо с начальником СКБ поговорить, спросить, можно ли брать с собой в командировки посторонних лиц?

– Ну ладно. Пошли спросим.

Они подошли к трибуне, возле которой благоговейно восседал техсовет. Три секретарши встали на пути Акимова.

– Вам по какому вопросу?

– По личному, - нахмурился Акимов.

– По личным вопросам товарищ Эхразещераз принимает в четверг с шестнадцати до восемнадцати.

– Но мне нужно сейчас!

– Не шумите в приемной. Вы мешаете товарищу Эхразещеразу решать важные научные и производственные проблемы.

– Позор!
– раскатисто прошептал начальник СКБ, возлежавший на трибуне.
– Предусмотреть всякие мелочи н забыть об одном из самого главного. Забыть заказать бланки командировочных удостоверений! Какой позор!

Перед трибуной лежала гора фирменных бланков командировочных удостоверений фабрики губной помады. Величина каждого была в половину квадратного метра.

– Ну кто согласится заключать с нами договора, если узнает, что еще совсем недавно мы производили губную помаду?

– Но ведь мы же на экспорт производили...
– начал было толстый жрец и тут же осекся под яростным взглядом начальника.

– Не напоминай мне об этом. И вообще, учти, что тебя кооптировали председателем месткома нашего СКБ.

– Меня общее собрание выберет председателем, - напыжился жрец.

– Выберет, не сомневайся, если только я этого захочу.

– А если соскоблить прежнее название фабрики?
– раздался голос Акимова.
– А ниже выбить: Специальное конструкторское бюро математических машин. Все остальное ведь у вас не меняется!

– А ведь, кажется, правильно сказал сосунок, - проскрипел товарищ Зануда.
– Холера тебя разбери. Не даром тебя зовут Глупышонком. Верную мысль подал.

Начальник СКБ повеселел.

– Как смотрят остальные? Подходяще?
– И, обращаясь к подбежавшим по знаку Зануды каменотесам, сказал: - Чтобы виньеточки были этакие... по периметру.

Акимов шагнул вперед:

– Товарищ Эхразещераз!

– Не приемный день, - заволновались секретарши.

– Глупышонок? Пусть говорит. Что тебе?

– Можно мне, товарищ Эхразещераз, взять с собой в командировку... одну дзяпичку?

– Хм. Что за вопрос? Каждый дзяпик имеет право брать с собой в командировку одну любовницу,

– Да не любовница...

– Как? Уж не жена ли?

– Просто знакомая.

– Можно и знакомую. Только в этом случае мы не сможем полностью оплатить ей командировочные расходы.

– Плевал я на расходы. Значит, можно?

– Бери, Глупышонок!.. Ну а теперь давайте срочно составим список командированных. И уточним, кто в какие селения поедет, - сказал начальник СКБ.

– Вот это уже ближе к делу, - сказал Крокодилий Хвост.
– Я должен ехать в Жмурики.

– И я! И я!! И я!!!

– Вы что, спятили?!
– рассвирепел Эхразещераз.
– Не могут же все ехать в Жмурики. Двое. От силы, трое.

– А остальные?
– обиженно спросил кто-то.

– А остальные в Жорики, Бурики, Пырики и Лирики.

– Не хочу в Жорики, - заплакал начальник Мокрый Зрачок.

– Почему не хочешь?
– удивился Эхразещераз.
– Суточные получишь. На дорогу. За гостиницу. Что тебе еще надо?

– Колготки... колготки надо, - рыдал Мокрый Зрачок.

– Что за колготки?
– удивился начальник СКБ.