Шрифт:
– Результат нужен на завтра, Мартин.
– Приложу все силы, но Патрик требует на утро заключение судебно-медицинской экспертизы. Иначе грозится закрыть школу.
– Требует?! – сердито выпалила Джаз и тут же отругала себя за несдержанность. – Сделайте, что сможете, Мартин. С меня ужин.
– Ловлю на слове, Джаз.
– Есть новости?
– Пока тружусь. Утром предоставлю полное заключение.
– Очень жду. Спасибо, Мартин, и до завтра.
– Счастливо.
Джаз набрала номер Майлза и сразу же услышала в трубке:
– Да, мэм?
– Вы где?
– В отеле, сажусь ужинать.
– Один?
– Э… нет. С Иззи.
Джаз усмехнулась, уловив его неловкость.
– Жаль нарушать ваш тет-а-тет, но надо доставить кое-что в лабораторию в Норидже. Сможете быть на школьной парковке через пятнадцать минут?
– Да, мэм.
– Где Патрик?
– До сих пор в участке.
– Хорошо, до встречи.
Джаз бросила мобильный на сиденье и медленно поехала по высаженной деревьями аллее Конот-Холла.
Велела себе не злиться, забыть про козни Патрика и сосредоточиться на новых сведениях.
Итак, ребенок был. Причем родила его Дженни Колман; еще одна ниточка, ведущая к школе Святого Стефана.
Ребенок – не от Хью Данмана, зато прямой наследник Конотов.
Хью считал Себастьяна Фредерикса сыном Корина: только это могло объяснить неожиданное изменение завещания. Хью, у которого в целом мире никого не осталось, наверняка думал о ребенке Корина как о родственнике.
Мысли Джаз полетели дальше.
Что, если Хью открыл Фредериксу, кто он такой? Фредерикс сразу смекнул все о своих правах на поместье Конотов, чья стоимость должна исчисляться миллионами из-за одной только площади.
Однако на пути к состоянию стоял Чарли Кавендиш, еще один наследник. Возможно, рассуждала Джаз, Фредерикс решил расчистить путь, убрав Чарли, а заодно сэкономить годы и десятки тысяч фунтов, которые уйдут на решение судом вопроса о том, кто же на самом деле является законным наследником – племянник или незаконнорожденный сын.
Джаз повернула направо, на дорогу, ведущую и к дому, и к Святому Стефану, – и поняла, насколько устала. Мысль о ванне и постели манила нещадно. Однако Джаз не сможет отдыхать, пока не поговорит с Фредериксом – и не перепроверит себя. Ей надо еще раз взглянуть на вещицу, которая убедила Хью Данмана в том, что Себастьян – сын Корина.
Глава двадцать восьмая
Припарковав машину у школы и вручив смущенному Майлзу конверт с адресом, Джаз отправилась искать Себастьяна Фредерикса.
Нашла в столовой: он ужинал в компании с несколькими мальчиками. Ребята пытались выведать у воспитателя, почему полиция закрыла Флит-Хаус.
– Вот женщина, знающая ответ на ваш вопрос. Инспектор собственной персоной. – Себастьян выдал свою лучшую фальшивую улыбку и встал, прихватив пустую тарелку.
За эти секунды Джаз поняла, что не ошиблась. Себастьян действительно носит на мизинце такое же кольцо, как у Эмили Конот.
– Ребята, вы не могли бы?.. – Джаз жестом предложила им отойти. – Я немного поговорю с мистером Фредериксом, введу его в курс дела.
– Вы нашли труп, инспектор? – спросил один из мальчиков. – Труп парня, который повесился в подвале? Так говорят.
– Займись-ка своими делами, Джеймс, – дружелюбно сказал Фредерикс. – Я подойду в Уолсингем через час и уложу всех спать.
Мальчики ушли. Не успела Джаз сесть, как Фредерикс предложил:
– Вы не против поговорить на ходу? Я не успел собрать вещи на ночь. Перебираюсь в Уолсингем-Хаус с мальчиками, а полицейский предупредил, что на ночь Флит запрут.
– Хорошо.
Они покинули столовую, пересекли часовенную лужайку.
– Что это за история про мальчика, повесившегося в подвале? – поинтересовалась Джаз.
Себастьян покачал головой:
– Да, в общем-то, ничего. Фрагмент школьного прошлого, из которого ребята раздули историю.
– Так мальчик и правда повесился?
Фредерикс нахмурился:
– Правда. Только произошло это очень давно.
Показалась желтая полицейская лента вокруг Флит-Хауса. Джаз поднырнула под ленту, Фредерикс – следом. Перед входом расхаживал туда-сюда молодой констебль – грелся.