Джаз хмыкнула:

– В Лондоне народ в это время только собирается в рестораны, а тут они уже закругляются. – Она пригубила вина, посмотрела на доску. – Впрочем, решить не сложно. Закажу треску с жареной картошкой и гороховое пюре.

– Присоединюсь к заказу, – улыбнулся Джонатан. – В чужом монастыре, так сказать… Хотя выловленную здесь треску, наверное, продают в вакуумных упаковках в Шотландии, а нам скармливают норвежскую рыбку.

– Наверное. Однако дорог не подарок, а внимание.

– Точно. Приятно видеть женщину, которая не переживает о съеденных калориях… в смысле, вам, конечно, и не нужно… У вас чудесная фигура, но… – Он покраснел. – Просто обидно, когда приглашаешь даму на ужин, а она весь вечер гоняет по тарелке кусочек латука.

– Ну, сегодня вам это не грозит. Я ем, как прорва, и уже умираю от голода. Бегите делать заказ, пока не поздно.

За пятнадцать минут Джаз расслабилась. Ироничные шутки Джонатана были ей близки и понятны. Рыба с картошкой оказались вкусными, и Джаз решилась на еще один маленький бокал вина.

– Итак, я готова отвечать на вопросы. Кстати, простите, если в прошлую встречу меня занесло.

– Вы влюблены в свое дело. Разве это криминал? Ни в коем случае!

– Это либо любовь, либо крушение иллюзий, одно из двух. – Джаз улыбнулась. – Две недели назад я собиралась уйти из полиции окончательно.

– Правда? – удивился Джонатан. – Почему?

– Пережила грандиозное разочарование и на работе, и дома. Бог с ним, история длинная и скучная, да и ворошить прошлое не хочется.

– Понимаю. Ваш отец сказал, вы недавно развелись.

– Неужели? – Джаз вздернула бровь. – Что еще он поведал?

– Заявил прямым текстом, что это было лучшим решением в вашей жизни.

– Ну да. Папа никогда не был фанатом Патрика.

– Я догадался. Вы рады тому, как все сложилось?

– Кто же рад неудаче? Развод означает именно это. Хотя я определенно рада тому, что он позади.

– И вы вернулись на работу?

– Похоже, да. На самом деле я просто согласилась оказать услугу шефу, но… – Джаз пожала плечами. – Посмотрим.

– Было бы жаль все бросить, правда? Вы здорово продвинулись по службе, а ведь женщине это трудно?

– Не особо. Да и вообще я обыкновенный сыщик, – улыбнулась Джаз.

– Обыкновенный? Вот уж вряд ли, – возразил Джонатан. – Выглядите вы точно лучше Коломбо.

– Сочту это комплиментом, а не оскорблением.

– Хотел бы я своей работой приносить пользу обществу. Быть хирургом, скажем, или изобретателем. Я восхищаюсь вами, Джаз. Сам-то я всего лишь создаю теории о том, как следует действовать.

– Между прочим, моей первой любовью был вовсе не шлем с дубинкой. Я хотела стать художницей. До сих пор хочу.

– Ваш отец рассказывал, что вы изучали историю искусств.

– Кажется, мой старый добрый папа рассказывал вам обо мне довольно много, – неодобрительно заметила Джаз.

– Не вините его. Я выуживал информацию, каюсь. – Джонатан широко улыбнулся. – Это было нетрудно, вы для отца – любимая тема. Знаете, главная прелесть любого таланта состоит в том, что он никогда вас не покидает. Я вот художественными талантами не обладаю. Не могу даже по дверной коробке кистью пройтись, что уж говорить о картине.

– Зато вы способны мыслить логически и четко – и переносить свои мысли на бумагу. Это и есть ваш творческий инструмент, согласны?

– Я знал, что вы мне понравитесь, мисс Хантер. До чего элегантный способ придать смысл моей ничтожной жизни! Кофе?

– С удовольствием. – Джаз посмотрела на часы. – Затем придется вас покинуть.

– Как продвигается расследование? – спросил Джонатан, вернувшись от барной стойки.

Он поставил на стол две чашки кофе, насыпал в свою две полные ложки сахара.

Джаз прожила десять лет с мужчиной, который работал с ней вместе, понимал все профессиональные тонкости и кодовые слова. С ним можно было обсуждать дела открыто, не боясь нечаянно проговориться. Коллеги, чьи партнеры не служили в полиции, жаловались, как трудно, когда из соображений безопасности нельзя делиться с близкими подробностями своей рабочей жизни.

Джаз пока не имела подобного опыта и планировала вести себя осторожно.

– Сложнее, чем я ожидала, но это нормально, – ответила она уклончиво.