– По-моему, мысль дельная, но пусть брат сам решает, каким образом готовиться к собеседованию.

Освещение в зале вдруг погасили, и на подвешенный высоко на стене экран упал яркий луч света.

Вокруг зазвучали радостные возгласы – приближался долгожданный момент.

Долгожданный для всех, кроме меня.

Лина прижала ладони к щекам и улыбнулась во весь рот. Я тоже старательно приподняла уголки губ, изображая ликование, однако не факт, что преуспела. Впрочем, косого взгляда от подруги не удостоилась – так что, наверное, сыграла неплохо. Лина схватила меня за руку и потащила прочь от стола, в самый центр взбудораженной толпы.

– Это обязательно? – спросила я.

– Обязательно, – похлопала она меня по руке.

На экране появились две золотые цифры – единичка и ноль, и меня окутала атмосфера всеобщего радостного предвкушения.

Ладно. Еще несколько секунд – и я свободна.

Подруга втиснулась между мной и Аароном. Вокруг бурлил водоворот возбужденных людей – кто-то стремился пробраться поближе к экрану, другие отчаянно искали свою пару, с которой будут наблюдать за обратным отсчетом.

Наши с Линой взгляды встретились, и в ее глазах появился непонятный мне скрытый смысл. Никогда она так не смотрела – будто сию секунду готова ради меня пройти по огню. Похоже, едва сдерживалась, чтобы не заключить в объятия. Даже слегка прослезилась. За секунду до боя часов и воцарившимся за ним радостным хаосом шепнула:

– Загадывай желание, Рози – оно точно сбудется.

Меня ее слова немного удивили, однако я машинально закрыла глаза и прислушалась к обратному отсчету, размышляя над тем, что сказала Лина.

Мы двигались в новый год.

Десять!

Загадывай желание…

Девять!

Оно точно сбудется.

Восемь!

Я ничего не хотела. Впрочем, одно желание было.

Семь!

То есть не желание, а человек.

Шесть!

Единственный человек в мире, которого я жаждала всем сердцем увидеть здесь, рядом со мной.

Пять!

Мужчина, в которого я безнадежно влюблена…

Четыре!

Мужчина, которого я желала сегодня поцеловать. Сегодня – и каждый следующий день.

Три!

Кто-то взял меня за руку, однако глаза я не открыла. Теплые сильные пальцы… Откуда они мне знакомы?

Два!

Мое сердце затрепыхалось в грудной клетке, очнувшись от сна, в котором пребывало последние пару месяцев.

Меня нежно потянули за руку, прижали к широкой груди… В нос ударил приятный запах туалетного мыла и морской соли. Я вдруг напряглась и задрожала всем телом. Затрепетала от предчувствия невероятной возможности.

Один!

Я ощутила у своих губ теплое дыхание, и горло сжало спазмом. Меня поцеловали…

Я продолжала внушать себе, что этого быть не может – просто разум играет в непонятные игры, когда у моего уха прозвучали три слова:

– Открой глаза, preciosa…

С Новым годом!

Я подняла веки, заморгала и… О господи!

Из горла вырвалось рыдание – уж не знаю, каким образом, ведь все слезы я давным-давно выплакала. И все же снова ревела, потому что мечта сбылась. Мое единственное желание…

Лукас.

Все было странно и непонятно, и следовало задать множество вопросов, однако что взять с влюбленной дурочки? Я так истосковалась по Лукасу, что лишь уткнулась ему в грудь, больше ни на что сил не хватило. Не мерещится ли мне? Не сошла ли я с ума? Сердце ухало, словно колокол, по щекам текли слезы – и от счастья, и от печали, и бог знает от чего еще.

Лукас здесь! Стоит прямо передо мной – в темном костюме, с взлохмаченной шевелюрой. О, этот теплый взгляд…

Вернулся? Но как, почему?

Лукас сжал мое лицо в ладонях и улыбнулся своей прекрасной улыбкой.

– Не плачь, Рози.

Он прижался лбом к моему виску; держал меня так, словно боялся упустить.

– Все, хватит слез. Слез больше не будет…

Я ничего не видела вокруг: для меня существовал только Лукас. По залу бегали разноцветные зайчики – не до зайчиков… Лукас здесь, со мной! Обнимает меня точно так, как я желала в тот самый день в аэропорту.

Он заговорил, и мои волосы зашевелились от выдыхаемых им слов:

– С Новым годом, ангел! Боже, как я по тебе скучал…

Я схватила его за руки, сомкнула пальцы на запястьях, ощущая биение пульса под теплой кожей, и прошептала:

– Лукас… Ты здесь! Почему ты прилетел?

Он прижал меня крепче, и по спине забегали мурашки.

– Прилетел, потому что люблю. Знаешь, до того считал, что обязан оставить тебя в покое, что недостоин… А теперь готов ползать на коленях, лишь бы вернуть.

Я издала невнятный звук.

Ладони Лукаса, и без того судорожно стискивающие мои щеки, напряглись.