Молодой воин был хорош собой (как отметила София), но в стати и красоте все же уступал благородному облику Посланника.

— Конечно. Простите, сударь Рогнед. Я забылся. Вы ведь были с ним в тот день?

— Был, — сказал Рогнед.

— И вы, Ваша Милость? — Обратился он к Посланнику.

— И я, — подтвердил Святослав, медленно разимая пальцы и высвобождая хрупкий металл.

Ему было четырнадцать, когда случилась та битва. Именно тогда он получил первое серьезное ранение и чуть не умер. С тех пор правое предплечье украшал внушительный шрам, напоминая о быстротечности времени и бренности смертного мира.

— С того дня вы сложили с себя полномочия?

— Да, князь Николай, сложил.

— Прошу прощения, — пискнула любовница Николая, — вы воевода или нет?

— Уже нет.

— Тогда почему вас называют воеводой?

— За особые заслуги перед Домом владыка позволил сохранить титул после ухода.

— И чем позвольте узнать, вы занимаетесь сейчас, «воевода»?

— Служит под моим началом, — ледяным тоном отрезал Святослав.

— О, — улыбнулся Будиш, — ученик превзошел учителя. Нет, нет, я не лукавлю. В Арге наслышаны о вашей доблести и храбрости. Мои советники не раз докладывали о военных успехах северной Цитадели. Под вашим командованием оборонная крепость будто заново родилась.

Советники? Или, скорее, невидимки.

— Как ее? Забыл.

— «Северный Ветер».

— Ах, да. Северный Ветер. — Будиш задумался. — Но вот чего не понимаю, это твердолобия северян. Война тянется много лет. Вы теряете людей и ресурсы, а победы не видно. Не проще ли вступить с демонами в переговоры? А может, стоит разом обрушить на них всю мощь Дома Серебряного Волка? Главнейший успех войны — короткий бросок и быстрая победа, а не затяжные компании, говорил Ю Ли.

— И мгновенно раскрыть перед противником преимущества? — Хмыкнул Святослав. — Ю Ли любил повторять: война — есть путь обмана и лжи. Поверьте, мы знаем, что делаем.

Гости притихли, прислушиваясь к словесному противостоянию двух князей. Они мастерски изображали учтивость и сохраняли нейтралитет, зная — это всего лишь игра слов, жестов и взглядов.

— Надеетесь одолеть демонов холода без серьезных сражений?

— Как получится.

Будиш не сдавался:

— Наш прославленный стратег из Верески считал, что воин способен победить врага, соблюдая условия внезапности и неожиданности.

— Вынужден не согласиться. Воин черпает силу не из порывов, а из нерушимого спокойствия, — возразил Святослав.

— Кто изрек эту мудрость? — Спросил Николай.

— Мой отец, — холодно улыбнулся князь севера.

Будиш скрипнул зубами — северянин его обошел.

— К тому же, у Лейда есть задачи поважнее открытых боев с демонами холода. Сейчас главное — не допустить войны между нашими народами. Хватит того, что год от года в пограничье гибнут сотни людей.

— Все эти безвинные жертвы пали по милости вашего Дома! — Вмешалась София.

— Отнюдь, — бесстрастно парировал Посланник, — не все те, кто погиб — так уж безвинны. Но в другом соглашусь — пора заканчивать воевать. Для этого мы здесь.

— Великолепно сказано, Ваша Милость, — воодушевился Будиш и поднял кубок. — За мир между Аргой и Лейдом!

— За мир! — Подняли кубки остальные.

София пригубила вино и почуяла волну жара, накатившую со стороны шута. Потешник поглядывал на нее серовато-желтыми глазами и ядовито улыбался. С более омерзительным существом она не сталкивалась — неряшливый, фальшивый дерзкий и коварный наглец.

Тем временем гости принялись подниматься из-за стола и разбиваться на пары для танцев. Первыми закружились Николай с вульгарной любовницей.

Рогнед склонился к Святославу и что-то шепнул.

— Иди, — дозволил Посланник.

Молодой воин встал, оправил одеяние и, обойдя стол, поклонился Софии.

— Подарите мне танец?

Девушка смешалась. Ее никто никогда не приглашал на танец, да и мужчин настолько близко она видела сегодня впервые. Было непривычно вдыхать их запах, ощущать силу и власть. Кроме того, Рогнед был северянином. Пусть он ей приглянулся, она не могла дать волю чувствам.

— Я не…

— Не прилично отказывать гостю, — громкий окрик Будиша заставил вздрогнуть.

Скрипнув зубами, София кивнула и вложила руку в протянутую ладонь. Рогнед улыбнулся и повел на середину.

Святослав откинулся на стуле и, скрестив руки на груди, наблюдал за танцем подданного и ни о чем не подозревавшей девчонки, ловко вплетенной в интригу Домов.

— Ярун славно поет, не правда ли? — Влез Будиш, кивая слуге, чтоб тот подлил вина в кубок Святослава. — Не так хорошо, конечно, как брат Местимиан Златоуст, упокои его душу Темная Мать.

— Сносно. Слышал, в княжества беда? Улицы Ипати полнятся слухами о демоне, загубившем больше трех сотен душ. Упырь без имени и души. Ваши люди говорят, он рыщет по сумеречным дорогам и пьет кровь всех, кто попадется ему на пути.