– Как бы вы ни ворчали и не кололись, мне тоже весьма приятно видеть вас, беседовать с вами, - улыбнулся Фредерик.

– Отлично. Все по-старому, - кивнул Гитбор и поглубже улегся в кресло, собираясь, видимо, подремать.

– А что с Брурой?
– не дал ему покоя король.

– А?
– Гитбор поморгал, собирая мысли, что приготовились спать, для ответа.
– О. С этим все в порядке. Он сразу же спелся с Линаром. Тем для разговоров у них предостаточно. Думаю, скоро надо ждать новых штучек от нашего хитроумного мастера. Авось изобретут на пару что-нибудь и от болящей спины…

Фредерик коротко засмеялся. Затем вновь спросил:

– Что с Тайрой? С капитаном Тайрой?

– С этим ураганом в юбке?
– переспросил Гитбор.
– Да с ней, похоже, ничего не может случиться. За все то время, что вы спите, она и ее банда почти каждый день дерутся с воинами из местного гарнизона. Угадайте, кто одерживает верх?

– О, тут и ребенок угадает, - расхохотался король.
– Слушаю и делаю вывод, что все налаживается…

– Да-да, и опять пошли разговоры, что чудом вы отводите смерть от своих воинов. Так ведь было уже - тогда, после смерти Конрада… В степной битве мы потеряли всего пару сотен. В основном - желторотые неопытные юнцы, - Гитбор покачал головой.
– Война любит молодую кровь…

Фредерик чуть нахмурился. Начал другую тему:

– Как мои кузены?

– Эти молодцы хороши. Климент не отходит от княжны, а Бертрам уже фехтует - спешит восстановиться. Огорчается, что не приложил особо руку к победе в Эрине… Кстати, Элиаса я отпустил - парень так рвался домой. Пришла весть, что у него сын родился. Вот как!

– Как счастливо, - прошептал король и улыбнулся, вспомнив, что то же сказал ему отец во сне.
– Добрый друг, славный парень…

В покои вбежала Марта, за ней - пара слуг. Все трое ловко и быстро накрыли на стол: белая скатерть, блюда с птицей, колбасами, овощами, свежими и тушеными, пирог с корицей и изюмом, кувшин с вином, - видя все это, Фредерик почувствовал, что ожил совершенно.

– Я не участвую, - сразу заметил лорд Гитбор.
– Я уже обедал. Приятного вам, - и подмигнул Марте, которая с радостной улыбкой на губах расставляла тарелки и бокалы.

Он, покряхтывая встал, забрал в охапку свой плед и вышел из комнаты. За ним поспешили и слуги.

Марта же, закончив последние приготовления, критически осмотрела безупречный в плане сервировки стол и присела на подлокотник кресла Фредерика, обняла его за шею, прижалась губами к виску, где серебрились волосы:

– Теперь - все. Ты мой на этот вечер, на эту ночь. Завтра - делай, что хочешь, но сегодня отдай мне.

– И сегодня, и завтра. Каждый мой день отныне для тебя. И это не просто красивые слова, обещаю, - голосом бархатным и ласковым прошептал он, поглаживая руки, что обнимали его.
– Так хочу домой: к саду и озеру, к Гарету и воздушным змеям…

– Скажи, как долго продлиться твое увлечение спокойной жизнью?
– намекнула на его непоседливость Марта.

– Сколько пожелаешь.

– А если пожелаю - навечно?

– Навечно, - кивнул Фредерик.
– С тобой, Гаретом и тем крохой, что скоро войдет в мою семью - навечно…

За их окном в мир тихим, слепым дождем пришла осень. Теплая, золотая и спокойная. А еще - щедрая. Каждому она обещала по трудам его: земледельцу, садоводу, воину, королю.

Над просыпающимся Белым Городом носились, всполошено хлопая крыльями, стаи породистых крапчатых голубей - голубей из королевской голубятни.

– Смотри, смотри!
– сказал сын булочника своему приятелю из лавки кондитера.
– Вон и король! Там, на крыше!
– указал в сторону белокаменного дворца: там, на крыше самой высокой башни просматривалась тонкая фигура человека с длинным шестом в руках.

– Ага, каждое утро сам гоняет, - покивал светлой кудрявой головой сын кондитера, расставляя на витрине яркие коробки со свежей пастилой.

– Это занятие для того, кому трудиться не надобно, - буркнул толстый и румяный булочник, выходя из лавки с корзинами пирожков и сахарных кренделей.
– А ты, лодырь, принимайся за работу - бери метлу, мети в пекарне, - приказал он сыну.

– Купи и мне голубей, папка, - хихикнул мальчуган.

– Голубей?
– хмыкнул булочник, поставил корзины на тележку-прилавок и почесал затылок, сдвигая на сторону запорошенный мукой колпак.
– Что ж, давай договоримся: коль ни разу тебя за месяц не отругаю, куплю к празднику Доброго Солнца пару пташек. Веселись, забавляйся. Но если ты им времени больше уделять станешь, чем работе, запеку подарок в пирог да выставлю в продажу. Слад?
– и протянул сыну руку.

– Слад! Слад!
– радостно воскликнул мальчик и поспешил скрепить уговор рукопожатием.
– Эй, метелка! Где ты там?
– побежал вприпрыжку и грохоча башмаками в лавку - проявлять себя старательным работником.