Последней ремаркой он отрезал все её попытки кокетства. Дама изогнула идеальные брови. Её лицо было будто отретушировано грамотным макияжем. Немного пластики, регулярные походы к косметологу, умение краситься — из всего складывалось ощущение, будто она все время ходит в «бьюти-маске» из социальных сетей. Реальная женщина просто не может так выглядеть! Хотя… а что если мой шеф продаёт ей какие-нибудь волшебные средства? Но меня это не касалось. А вот её текущий рассказ имел ко мне прямое отношение, поэтому я вся обратилась в слух, «вооружившись» блокнотом и ручкой.

— У меня горе, — театрально взмахнув ресницами, проворковала Наталья. — Как я тебе уже сказала, Иван умер…

Её взгляд скользнул по Глебу, ожидая фразы «сочувствую» или чего-то в этом роде… Но он молча смотрел на неё своими голубыми красивыми глазами, в которых не отражалось ничего кроме бизнес-интереса.

— Как это случилось? — поинтересовался медиум для протокола.

— Ах… Это совершенно мерзкая история!

— Если я не буду знать ключевых подробностей, то не смогу помочь, — пояснил своё любопытство Глеб.

— Ммм… Он повёз сотрудников своей компании на тим-билдинг, — нехотя протянула Наталья. — На испанские острова. Там они для усиления командного духа вышли в море на яхте… Произошёл несчастный случай… Он упал. Ему не успели помочь, он утонул…

— И ты очень по нему скучаешь и хочешь, чтобы я передал ему привет на тот свет? — нахально улыбнулся Кристовский.

— Нет. Последнее время между нами уже не было особой близости, — откровенно, несколько напоказ сообщила Наталья. — Дело в другом. Я не могу получить наследство.

— Так обратись к юристам, — подсказал Глеб.

— Всё не так просто. В права дома я вступила легко в качестве вдовы. Достаточно было свидетельства о смерти. Компания по завещанию перешла к его детям от первого брака, у нас общих детей не было, — по её тону стало ясно, что это первый момент в жизни, когда её расстроило отсутствие детей. — Мне достался дом и автомобили. Но я не могу получить доступ к нашим швейцарским счетам.

— Ваши общим счетам? — сделал вид, что не понимает о чём речь Кристовский.

— Нет, его счетам, на которые я как вдова имею права! Но мне не дают доступ, говорят, что они оформлены на предъявителя! Я точно знаю, что нужные документы лежат в сейфе его кабинета, но он никогда не говорил мне пароль…

— Так может он просто не хотел, чтобы тебе всё это досталось?

— Я хорошо заплачу, — вместо ответа произнесла Наталья.

Глеб громко и откровенно рассмеялся. Несмотря на невозможно циничное поведение Кристовского, я поймала себя на том, что его откровенная меркантильность в данный момент мне симпатична. Да, он не строил из себя героя-спасателя вдов, а просто зарабатывал деньги. Но это было честнее, чем дешевый флирт Натальи.

— Половина, — коротко обозначил свою цену Глеб.

— Что? — она жеманно захлопала глазами.

— Половина того, что ты найдешь — моя.

— Нет… Там же еще другие наследники, — вдруг вспомнила о том, что надо делиться вдова. — Я же не смогу вывести эти деньги в тайне от его юристов и этих шакалов: бывшей жены с её выводком…

— Хорошо. Половина того, что достанется тебе…

— Пожалей бедную женщин. Тридцать процентов. Это честно. Я жила с ним столько лет.

— Договорились. Из того, что достанется тебе — тридцать процентов мои, — акцентировано произнёс он, быстро согласившись на её торг.

Быстро произведя расчеты в голове, Наталья кивнула.

— Расскажи, а почему ты решила обратиться именно ко мне? — поинтересовался Глеб.

— Маша предложила, помнишь Машу Архипенко?

— Конечно. Её мать приходила по ночам и грозила местью…

— Да-да, — видимо не желая, чтобы я услышала подробности этих визитов, перебила его Наталья. — Вот, ты помог Софье Ильиничне успокоиться… И может быть, как-то сможешь вызнать пароли у Ивана…

— Да, но для этого мне нужно знать, как вы жили последние месяцы?

— Что ты имеешь в виду? — переспросила она.

— Часто ли у вас в последнее время были какие-нибудь мелкие поломки, перегорали чайники-телевизоры, «висли» компьютеры? Не было ли постоянного ощущения раздражения от быта? Бессонницы? Усталости? Мелких конфликтов и раздражения?

Взгляд Натальи стал рассеянным, она явно задумалась, перебирая события последних месяцев.

— Представь, что ты не приёме у психолога, расскажи мне всё, что мучало и терзало ваш брак.

— Ах, да не было ничего такого. Ты хорошо знал Ваньку?