– Я был голоден, – Огненный пес с усилием проглотил змеиную голову. – Ты в курсе, что это кикимора?

– Я – да. А ты? – Страж вогнал топор под ремень и растер кожу на предплечье.

Две красные точки с запекшейся кровью выделялись на руке, как клюква на болоте.

– В смысле?
– озадаченно тявкнул пес, откинул лапой тело гадюки и неторопливо потрусил к стражу.

– Ты не распознал в ней кикимору у ре?и. Стареешь?

– Смешно, – собака запрыгнула на корень дерева и села, свесив хвост.
– Интересная нечисть.

– Не то слово.

– Эй, я тут! – удивление было трудно передать словами. – Синеглазка, тебя укусила гадюка. Что ты сидишь?

– Промазала.

– Нет, не промазала.
– Я сменила личину на девичью и бросилась к стражу.

– Синеглазка?
– пес вопросительно поднял бровь.

Крес махнул рукой, слoвно отгонял надоедливого комара. Или меня.

– Не шевелись. Надо перетянуть руку. Ближайший травник в дальней деревне, - меня трясло от ужаса.
– Если не успеем,то к кузнецу в Верхние Заразы – у него меч есть. Острый. Оттяпает руку,ты и не заметишь. Зато живым останешься.

– Она хочет отрезать тебе руку, - Берес внимательно посмотрел на стража, на меня и вдруг расхoхотался.

Собаки не могли так смеяться. Только волкодлаки,ибо их вторая ипостась – человеческая. Но пес не пах ни волком, ни человеком. А что тут происходит?

– Змея мне не страшна, – Крес улыбнулся мне одними губами. В его глазах вдруг заплясали смешинки.

– Змея многим не страшна. А вот ее яд очень даже опасен!

Ладонь стража была теплой и немного шершавой. Я осмотрела ее со всех сторон. Только бы не было ещё укусов, а то выжить – шансов совсем не останется.

– Я страж Серого леса, Крамарыка. Не думаешь ли ты, что меня может убить какая-то гадюка? – Крес с усилием вырвал свою ладонь из моих рук.

– Какая-то? Какая-то? – от негодования в груди закончился воздух. – Это аспид. Змея ядовитая. У нее зубы. И она убивает. Всех убивает, у кого кровь есть. У тебя есть кровь?

– Была с утра.

– И у собаки есть. А она, - мой палец уперся в черный нос Береса, - сожрала башку гада, потому чтo была голодная. Я когда жрать хочу, варю бульон. Или грибы кушаю. Или мясо. Но я не ем ядовитыe части ползучих гадов!

– Успокойся, - Крес разговаривал со мной, как с младенцем. Это невероятно злило. К тому же, испуг за стража начал проходить и меня ощутимо потряхивало. Даже не могу представить, что бы случилось, если бы Крес погиб из-за моей невнимательности. Наверно, сошла бы с ума и ушла жить на болота Глухомани. Или нашла бы волхва и попросила добровольное изгнание.

– Я не могу успокоиться!

– Ты же ешь мухоморы? А они ядовиты.

– Для людей, Синеглазка. А я – кикимора.

– Синеглазка, - снова хмыкнул пес.

Под пристальным взглядом Стража Берес перестал ухмыляться и демонстративно медленно прикрыл пасть лапами.

– Что ты улыбаешься?! – Мой крик разлетелся по лужайке.– Почему твой пес улыбается?

– Не кричи.– Спокойно отозвался уличенный в хорошем настроении зверь.– Посмотри на меня. Он Страж. А для меня гадюки точно так же съедобны, как для тебя поганки.

Осoзнание медленно приходило в разгоряченную голову. Все правильно. С чего Стражу Серого леса и ?гненному недопсу бояться несчастной змеи? Если колдун зловонной волшбой его даже не поцарапал, то что говорить о паре зубов лесного аспида?

– Для меня поганки не съедобны. – Я с трудом заставила себя отвести взгляд от Креса и посмотрела на пса.
– Мы чистим ими желудок.

– О, – Берес смущенно опустил взгляд.
– Я не знал. А как ты готовишь это зелье? ? то у меня после еды грудина будто огнем горит.

– А нечего жрать что попало!– Я отступила на шаг от бревна, все ещё ?е веря в происходящее. – Это изжога. Пей больше коровьего молока и лузгай семечки. А лучше забеги ко мне как-нибудь, я тебе воду заговорю.

?охот Креса наверняка услышали даже рыбы в Серебрянке.

– Что опять?
– Мой взгляд уперся в синие глаза стража.

– Ничего. – Нелепо взмахнул руками Крес. – Я просто представил Береса, сидящим на завалинке с охапкой подсолнухов.

Картинка действительно была веселой. Воображение понеслось вскачь, рисуя поленницу, пса и его пасть, наполненную шелухой. Вычищенные подсолнухи валялись у его лап, дорисовывая картину.

– Да ну вас.
– Мой зад удобно разместился на ближайшем камне.

Правильная позиция – хранить молчание. Я вроде как обиделась, но не до такой степени, что бы уйти, навлекая на себя немилость стража.